Самый эльфийский поцелуй
Шрифт:
— Она мой друг.
Мальвина фыркнула, скрестив руки на груди и вызывающе на меня глянув:
— У тебя нет друзей.
— То, что ты мне не нравишься, не говорит о том, что друзей у меня нет, — тут же парировала я.
— Нет и никогда не было. Великая Катриэль Орэйо не нуждается в подобном. Особенно, если это низшие существа.
— Я изменилась, — процедила в ответ, уже жалея, что завела этот разговор.
— Интересно, с чего вдруг?
— А вот тебя это не касается и отвечать на вопросы я не обязана. Так ты расскажешь, как
— Состояние удовлетворительное, — нехотя сообщила Дейра, а потом вдруг спросила: — Что тебе надо от Эшфорта?
— А тебе-то что? — сразу же насторожилась я.
— Не хочу, чтобы ты сломала ему жизнь.
— У тебя вроде есть жених, Дейра. Или одного мало, решила получить сразу двоих?
— Он мой друг! — вспыхнула девушка. — И я не хочу, чтобы он пострадал из-за такой… как ты.
— Похвально, — ледяным тоном ответила я. — Но то, что происходит, касается только нас. Так что убери свой любопытный нос, пока его тебе не оторвали!
— Отлично!
Девушка вышла, с силой хлопнув дверью, а я откинулась на подушки, глядя в потолок.
Как ни прискорбно это признавать, но ведь Мальвина кое в чем права. Мне не стоит ломать Эшфорту жизнь. И себе тоже.
С родителями Катриэль всё-таки пришлось связаться.
Только не вечером, а на следующее утро.
Выспавшись, я обнаружила на стуле аккуратно сложенное и чистое платье нежного василькового цвета. А еще домашние туфельки, сорочку и чулки. Неважно, кто всё это принёс, я была очень благодарна за одежду. Наконец-то можно было избавиться от больничного халата и сорочки.
Умывшись и переодевшись, я вернулась в палату и достала образор.
Но звонить не спешила.
Около минуты я просто сидела, вглядываясь в черную гладь зеркала и собираясь с силами.
— Эшфорт сказал, что они сами меня боятся, — пробормотала я, сжимая ручку. — Значит, ничего серьёзного мне не грозит. Пусть орут, угрожают, но я справлюсь.
Комбинацию, активирующую образор, я вспомнила сама.
Нажала на розочку в центре. Два коротких и один длинный.
Чернота постепенно растворилась, и поверхность зеркальца вновь стала гладкой и сверкающей. Полюбовавшись своим отражением, я наклонилась и тихо прошептала имя матери:
— Тэлиэль Орэйо.
Сначала ничего не происходило.
А потом спустя секунд тридцать зеркало покрылось рябью, сквозь которую постепенно стал проступать образ красивой и холодной снежной королевы.
— Катриэль! — произнесла элва, нахмурив светлые, почти прозрачные брови. — Ну наконец-то!
— Доброе утро, матушка.
Она осталась всё-такой же невероятной и неземной.
Глаза цвета льда, нежно-розовые пухлые губы, аккуратный носик и волосы цвета лунного серебра. Женщину можно было принять за ровесницу собственной дочери, такой совершенной и юной она выглядела.
— Почему ты не отвечала? — повелительно спросила Тэлиэль.
— Отдыхала.
— Это не ответ, Катриэль. Впрочем неважно. Немедленно возвращайся в Вечный лес.
— Нет.
По
— Ты не поняла, Катриэль. Это приказ. И он не обсуждается, — с нажимом повторила она.
— Это вы с отцом не поняли, — тихо, но четко ответила в ответ. Оказывается, спорить с родителями совсем не страшно. Даже с такими грозными и опасными. — Я никуда не поеду. И заставить вы с отцом меня все равно не сможете. Так что даже не старайтесь. Это бесполезно.
Тэлиэль несколько секунд смотрела на меня и только потом произнесла:
— Если ты не подчинишься приказу, мы не сможешь тебе помочь.
«Ага, решила зайти с другого бока. Всё равно не выйдет!»
— А с чего вы взяли, что мне нужна помощь?
— Твои эксперименты слишком далеко зашли, Катриэль. Бастард не остановится. И когда он всё узнает, тебе не поможет даже родовая защита.
Бастард — это Эшфорт.
Я как-то забыла, что он незаконнорожденный.
За что они его так ненавидят? Неужели факт рождения вне брака может вызывать такое отторжение? Или причина в чем-то другом?
Интересно, что бы сказала чета Орэйо, узнай они, что Грею известно намного больше, чем им? И уничтожать меня он точно не собирается.
— С Греем Эшфортом я разберусь сама.
На этот раз судорога, пробежавшая по совершенному лицу родительницы, оказалась сильнее, мощнее и некрасивее.
— Ты называешь бастарда по имени? — прошипела элва, сощурив глаза цвета льда. — С каких это пор, Катриэль? Что происходит? Неужели слухи правдивы?
— Какие слухи? — тут же насторожилась я.
Сомневаюсь, что о наших отношениях с Эшфортом шепчутся в кулуарах королевского замка или в закоулках Вечного леса.
Нет, причина явно в другом. У дрожащих родителей в академии есть чьи-то глазки и очень любопытные ушки.
И кто же на меня стучит?
Киной? Хочет выделиться перед будущей тёщей и тестем? Вполне возможно. Парень на многое был готов, чтобы затащить Катриэль под венец.
Или всё-таки кто-то другой?
Например, ректор Артэо с глазами цвета бутылочного стекла и жгучей неприязнью к моей скромной персоне? Тот самый, которому элва отказала несколько дней назад, сильно унизив. Вдруг у матушки тоже есть на него какой-нибудь компромат?
Следующей кандидатурой был Люсьен. Этот склизкий червяк мог за деньги сдать собственную мать. Да и отомстить мне ему есть за что.
Ох, Катриэль, что ж ты столько врагов-то нажила? Как в них разобраться?
— Что ты и этот… бастард в последнее время тесно общаетесь, — ответила элва, скривившись так, словно только что целый лимон съела, да еще без сахара.
Да и тон такой словно мы не «общаемся», а прилюдно занимаемся сексом в общественном месте.
Всего лишь покатались на горках, поели вкусностей на морозе и сходили погулять по лабиринту. Ничего противоправного. Он меня даже ни разу не поцеловал, а они уже крик подняли!