Самый лучший коммунист 2
Шрифт:
— Это очень хорошая черта для секретаря ЦК ВЛКСМ, — одобрил президент. — Но позволю себе заметить, что в ораторском искусстве вы превзошли очень многих.
— Ваши слова мне очень приятны, господин Хайнеман, — улыбнулся я. — Просто следую завету великого Ленина — «…во-первых — учиться, во-вторых — учиться и в-третьих — учиться и затем проверять то, чтобы наука у нас не оставалась мёртвой буквой или модной фразой (а это, нечего греха таить, у нас особенно часто бывает), чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом».
— Позволю себе привести другую цитату, — с улыбкой поддержал беседу Хайнеман. — «…Учиться, учиться и учиться, и вырабатывать из себя сознательных
— Если говорить откровенно, на данном этапе научно-технического и общественного развития человечества коммунизм физически невозможен, — пожал я плечами. — Но это не повод к нему не стремиться. На время этого долгого пути прямая демократия в виде Советов и социалистическая экономическая модель, на мой взгляд, подходят гораздо лучше той версии социал-демократии, что построена у вас: концерны и корпорации получают сверхдоходы, рабочие — подачки, а самое чудовищное в том, что у вас никто не занимается самым главным: воспитанием народных масс в ключе взаимовыручки и коллективизма. Человечество миллионы лет жило, извините, племенами, и склоняющий человека к оппортунизму капитализм суть уродливое, противное человеческой природе нечто. Ну и демократия у вас тут, простите за прямоту, господин Хайнеман, специфическая, в духе «никакой свободы врагам свободы». Одно участие в прокоммунистической акции, и молодой человек, всем сердцем желающий Германии процветания, лишается гражданских прав и возможности зарабатывать на жизнь. А вот нацистские провокации по типу той, что я наблюдал утром — наоборот, не вызывают никаких проблем. Почему так?
— Мы не можем рисковать нашими дипломатическими и экономическими связями с Канадой, — скучающим тоном ответил он. — Как сторонник рационального подхода в государственном управлении, вы должны меня понять.
— Пойму, если по завершении Олимпиады вы согласуете мне про-коммунистический митинг в масштабах ФРГ с гарантиями отсутствия репрессий для участников, — отзеркалил я его тон.
— Организация такого мероприятия потребует усилий и затрат, которые правительство ФРГ не может себе позволить, — слился он.
— На счетах «Фонда Ткачева» скопилось много ваших марок, — не отстал я. — И я охотно потрачу их на организацию мероприятия, которое позволит вашим гражданам наконец-то воспользоваться задекларированными в вашей конституции правами на свободу слова и собраний, не боясь противоречащих конституции репрессий.
— Сергей, давай не будем портить этот замечательный день, ставя господина президента в неприятное положение, — сыграл в «хорошего полицейского» Громыко.
— Я понимаю, Андрей Андреевич, — покивал я. — Капиталистическая часть мира погрязла в лицемерии, и даже такой ярый противник национализма как господин президент вынужден закрывать глаза на тот факт, что капитализм неизбежно приводит к фашизму, и, как следствие, национализму.
— Советские ученые проделали большую работу, чтобы разработать удобный для вас комплекс псевдонаучной терминологии, — заметил херр Хайнеман.
— Капиталистические ученые проделали большую работу для искажения объективных истин, — парировал я. — Капиталистическая пропаганда призвана сводить людей с ума и учить закрывать глаза на материальный мир в угоду тому, что нельзя ощутить данными нам природой органами чувств.
— Сергей, — укоризненно покачал головой Громыко.
— Молчу, — изобразил я запирание губ на замок.
Попробовали и не получилось — что ж, так тоже бывает.
— Корбут Ольга Валентиновна уже заслужила любовь миллионов телезрителей всего мира… — вещал немецкий комментатор.
Пришли посмотреть на женскую гимнастику, сейчас на арене — Оля Корбут, маленькая и худенькая симпатичная девушка с хвостиками.
На трибунах со мной, помимо Софьи, охраны и группы болельщиков-комсомольцев сидит отечественная сборная по футболу — мужики на сегодня «отстрелялись» с отличным результатом: 3–0 в нашу пользу в матче против сборной Марокко.
Как бы странно не прозвучало, но главным конкурентам наших футболистов является Польша. Этот мир поистине удивителен! Послезавтра наши с поляками играть будут, а сегодня, посмотрев гимнастику, мы с мужиками и частью комсомольцев идем на экскурсию, развеяться и отдохнуть.
Олин вес — тридцать девять килограммов, и на перекладинах она парит как бабочка. У нее есть заготовка, разработанная в группе тренера Ренальда Кныша. Заслуженный тренер Советского Союза вон там сидит, на скамеечке у арены, как тренеру сборной и положено.
В командном первенстве наши девчонки от соперниц не оставляют камня на камне и уверенно идут к олимпийскому золоту, в отличие от гимнастов-мужиков, которые уверенно идет к серебру, проигрывая японцам, но сейчас решается судьба медалей за абсолютное первенство. Основная борьба разворачивается между Олей и старшей подругой (условно, так-то в высоком спорте подруг нет, только соперницы) Людой Турищевой. Люда постарше и позаслуженнее — помогала выиграть командное первенство на Олимпиаде в Мехико 68-го года. В 70-м стала абсолютной чемпионкой мира, в 71-м — чемпионкой европы. Только что «отстрелялась», получив отличные баллы, и Оле придется сильно постараться, чтобы отжать у старшей соперницы победу — например, продемонстрировать новый элемент, который в Москве у нее получался два раза из трех. Стоит ли так рисковать?
Оля посмотрела на наш сектор, помахала ручкой, сделала глубокий вдох, собираясь с силами и побежала к брусьям. Подтянувшись на верхнюю перекладину, она встала на нее ногами, сделала сальто назад, в полете схватившись за перекладину. Все-таки решилась, и справилась с первой сложностью. Инерцией ее понесло на нижнюю перекладину. Оля встретила ее животом, «сложившись» пополам. Подогнув ноги, сделала оборот и оттолкнулась от перекладины животом, в полете вытянув руки назад. Есть — схватилась за высокую перекладину, повисела и перелетела обратно на нижнюю. Качнувшись, закинула ноги на перекладину и руками добралась до верхней. Чистая мышечная память — мозгами ты так не сориентируешься. Исполнив пару стандартных движений, спрыгнула с высокой перекладины на арену и выгнулась, завершив выступление.
Трибуны ревели от восторга, на лице Люды Турищевой была досада — понимает, что проиграла индивидуальные выступления. В будущем показанное Олей упражнение назовут «Петля Корбут», и я очень рад, что получилось посмотреть на легендарный момент своими глазами.
Пока Оля получала заслуженные аплодисменты и обнималась с коллегами и тренером, я вспоминал проведенные на Олимпиаде дни. Кризисов и провокаций больше не было, поэтому я спокойно занимался своими делами: писал отчеты для Комсомолки (спортивные заметки пишут специально обученные люди, а я отдавал предпочтение несовершенствам капиталистической системы и сортам национализма), много фотался со всеми подряд, раздавал автографы и бродил по деревне с видеокамерами, собирая хаотичные интервью у спортсменов как наших и союзных — здесь допускается подлить немножко политинформации — так и из недружеских стран. Здесь в политику лезть им запрещали собственные кураторы, поэтому вопросы я задавал общечеловеческие. Но ведь рассказ потенциального Олимпийского призера о том, как он рос в нищете, и как сильно его из нищеты вытащил спорт — тоже хороший агитационный материал. Этому повезло, но скольким нет? У них же нет гарантированного страной соцпакета и самой лучшей на свете стабильности жизни, которую можно смело планировать от рождения и до смерти.