Самый лучший коммунист. Том 1
Шрифт:
Наш с Олей тур начнется привычно, с Польши. Далее поедем в ГДР и двинемся южнее – в Чехословакию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Югославию и Албанию. Программа плотная – ни одного свободного дня, если не концерт, то встречи с Комсомолом, походы в телевизор и лекции в университетах. Говорить буду то же, что и всегда – бла-бла, «один пояс – один путь», бла-бла, «загнивание», бла-бла, «не ведитесь на факторы внешнего воздействия». Девятка не исключает провокаций, поэтому всех, кто придет на меня посмотреть, будут нещадно шмонать, а перед нашим с Олей поездом едет другой, очень особенный, целостность путей проверяет. По маршруту следования выставлены патрули, а ночевать
Еще перед отъездом успел отснять полчасика «Звездных войн». Торопиться некуда – вернусь и примемся за павильонные съемки, их в фильме большинство, так что время года и погода побоку.
Вилочка с нами не поехала – после мирового успеха «Поющих в терновниках» ее взяли в Союз писателей и отправили в тур по капстранам, встречаться с читателями и рассказывать о прелестях социалистической культуры. Немного грустно без свадебного путешествия, но на пару дней в тайгу мы в поход выбрались, а напутешествоваться по-крупному еще успеем.
Есть и неприятный момент в виде снятия кучи санкций с Кубы. Нет, Фиделю-то оно прямо хорошо, но сахарок мне перекрыли – теперь в Америку уходит. Фигня, у нас и своего навалом, так что леденцы продолжают уезжать азиатским детям, но ситуацию в Кремле считают напряжной. Слава богу, что наши курорты никто не трогает и не тронет. Сюрреализм: на этой части пляжа загорают наши колхозники, а вон на той – американские богачи. Последние едут неохотно, предпочитая более стабильные Гавайи, но любителям адреналина Куба нравится – тут же страшные коммуняки, а ну как съедят? Ух, бодрит! Словом – Фидель теперь у нас мужик многовекторный и пользуется расположением обеих Сверхдержав. Будем надеяться, что это послужит улучшению уровня жизни простых кубинцев – нужно же хоть какой-то плюс увидеть. До конца Куба от нас уйдет вряд ли – товарищ Кастро мужик умный и вроде как всё понимает и не обольщается.
Переместившись во вторую половину спецвагона – здесь у нас спортивные снаряды – встали по разные стороны теннисного стола, и Оля предложила:
– Камень-ножницы-бумага?
– Давай, – согласился я.
– Камень, ножницы… – начала она отсчет, и тут вагон тряхнуло, заскрежетали тормоза.
Рухнувших на пол нас немного потрясло, и все стихло. Дверь открылась, и заглянувший дядя Семен проинформировал:
– С рельс сошли. Разбираемся.
Поднявшись на ноги, я помог встать Оле – она запуталась в упавших на нее скакалках – и посмотрел в окно, показывающее пограничный столб. Я тоже тебя терпеть не могу, Европа.
Проснувшись, потянулся и посмотрел на едва забрезживший за окном рассвет над улицей Бельведерска. Рука шлепнула по кнопке будильника. Голова – мутная, потому что в посольство вчера мы прибыли с задержкой в добрых три часа – полетела колесная пара поезда. Никаких диверсий, просто такое иногда случается. Мистическому сознанию – бой! Сходив в ванную, выпил таблетку цитрамона и постоял под теплой водичкой. Так-то все равно выспался бы, но как отказать посольским деточкам в двухчасовых посиделках под гитару? Хорошо Оле – она-то хоть до обеда дрыхнуть может, а вот мне нужно идти в телевизор.
Вытираясь и одеваясь, вздыхал: наговорить долбаным полякам хочется очень много – мало какая страна гадила моей так много и самозабвенно. Херовы шляхтичи – просрали из-за своего гонора империю, и до сих пор страдают от фантомных болей. И ладно бы проблема была только в элитах, но среднестатистического польского рабочего или крестьянина шляхта эксплуатировала так, что приверженность русофобии и идеям Великой Польши можно объяснить исключительно
– Доброе утро, товарищи! – с подчеркнутой бодростью поприветствовал я дежурящих в коридоре дядей Диму и Женю. – Куда сложили трупы ночных разбойников?
Хохотнув, мужики поздоровались в ответ, и дядя Дима условно постучал в дверь напротив, вызвав сменщиков в виде полковника дяди Вити – моего старого партнера по загранкам – и дяди Семена. Ночная смена отправилась отдыхать, а мы – в столовую.
Здесь нас встретил невыспавшийся товарищ посол – Станислав Антонович Пилотович. Его назначили только в марте, и вчера, когда ему доложили о «чп на жд», бедолага изрядно понервничал – еще толком в дела не вник, а уже такие неприятности. Для сотрудника дипкорпуса относительно молод – сорок девять лет, по национальности – Советский человек. А других нынче и не водится! В годы войны партизанил на территории Белоруссии, товарищ проверенный и порядочный.
– Доброе утро, Станислав Антонович, – подсев, пожал я ему руку.
– Доброе утро, Сергей, – пожал он в ответ. – Доброе утро, товарищи, – пожал и подсевшим дядям.
– Не обязательно было в такую рань вставать-то, – улыбнулся я ему. – Я же уже не ребенок, а взрослый, женатый… – с огромным удовольствием показал ему колечко. – Человек, могу и в компании менее занятых товарищей по славной Варшаве покататься.
– Извини, замотался, совсем забыл поздравить, – вздохнул он. – Поздравляю!
– Спасибо большое, – с улыбкой кивнул я. – Вы и не обязаны были, Станислав Антонович… Спасибо, товарищи, – поблагодарил поставивших перед нами завтрак официантов. – Мы ведь с вами только вчера познакомились, незнакомцев поздравлять – это странно. А вы еще и на такой ответственный, и, прямо скажем, проблемный пост совсем недавно заступили, дел поди непочатый край.
Слушая ответ посла на тему: «дел много, но справляемся», я пододвинул себе суп-журек: поданный в хлебе суп из мясного бульона на ржаной закваске с картошкой, колбасой и половинкой яйца. Сдобрив традиционное польское блюдо сметаной, принялся за дело. А неплохо! Супчик закончился, я доел пропитавшийся им хлеб, промокнул рот салфеткой и принялся за чай с сырниками.
– …посадили, – закончил Степан Антонович рассказ о выявленной и нейтрализованной пару недель назад банде из двадцати «борцов за независимость Польши».
– Хорошая работа, – похвалил я местные спецслужбы. – И ужасная глупость со стороны польских студентов. В нашем непростом мире только Советский Союз может по-настоящему обеспечить суверенитет братской социалистической Польше.
В масле таких дебилов варить, на площадях и прилюдно, чтобы даже голову поднять боялись. И чего это меня потряхивает? Ну-ка успокойся, Сережа – процент порядочных, социалистических поляков в эти времена очень даже высок.