Самый лучший коммунист
Шрифт:
— У нас достаточно мастеров кинематографа и без Гонконгских ремесленников, — заметил товарищ Бяо.
— Кто-то же должен продолжать дарить Китайскому народу настоящее искусство? — развел я руками.
В Китае снимается очень мало того, что можно смотреть хотя бы с минимальным удовольствием — Культурная революция очень сильно попортила китайский контент, экранизируют в основном «революционные образцовые драмы», которые больше напоминают телеспектакли с упором на оперу и балет. Очень высокохудожественно, говорят особо прошаренные, но смотреть это можно только от безысходности или по принуждению.
Линь
— Настоящее китайское искусство иностранцы понять не смогут — для осознания его прелести нужно погружаться в исторический контекст, в максимально доступном не-китайцу совершенстве изучить китайский язык, выработать в себе вкус к академической музыке. Зажатый со всех сторон экзистенциальными проблемами, житель капиталистической страны, даже имея желание, не станет этим заниматься — у него просто нет возможности. А вот уловить часть смыслов, которые мы будем до него доносить через «усю», такой человек сможет. Смыслы эти: стремление к совершенству, справедливости и борьбе со злом. Эти смысли — общечеловеческие, и очень хорошо соотносятся с нашими, коммунистическими идеалами.
— В тех поделках, которые штампует Гонконг, эти смыслы нужно выискивать, продираясь через дурной юмор и плохо поставленные боевые сцены, — вполне справедливо заметил товарищ Бяо.
— Эти углы нам предстоит сгладить, — улыбнулся я. — Я предлагаю направить усилия кинематографистов на создание образа мифического Китая. Мира, в котором лишенный недостатков человек способен бегать по листьям деревьев, ходить по воде и на равных разговаривать с драконом. Мира, в котором несовершенное стремится к совершенству. Мира, способного отобразить великое культурное наследие Китая в понятной не-китайцам форме. Вовсе «не на потребу толпе», а наоборот — показать зрителям технически совершенную, эстетически привлекательную картинку. Среднестатистический обыватель настоящей красоты вокруг себя видит мало, и при этом падок на зрелища. Если показать ему что-то по-настоящему прекрасное, условная внутренняя планка качества у зрителя вырастет, и он будет стремиться смотреть то, что повторяет пережитый им аудиовизуальный опыт. То есть — смотреть другие красивые китайские фильмы. Увлеченность мифами и легендами Китая органично перерастет в интерес к Китаю в целом. Что, в свою очередь, выльется в увлечение коммунистическими идеями.
Или как минимум принесет бабла.
— Мужики, — стоя перед полутора десятками пар «военкор+оператор с ручной камерой», я, возможно впервые в жизни, не знал, что сказать и развел руками.
— Не переживай, Серега, нам не впервой, — успокоил меня Андрей, тридцатилетний загорелый усатый мужик.
Только что из Африки выдернули, так что да — «не впервой». С другой стороны — негритянские войны это совсем не то же самое, что городские бои между китайцами.
— Инструктаж провести велено, — извинился я перед товарищами, которым этой ночью придется лезть под пули и взрывы.
— Без инструктажа никуда, — с улыбкой кивнул Николай.
— Журналистская этика — штука важная, — начал я. — Но мы, извините за прямоту, не журналисты, а орудия Советской пропаганды в хорошем смысле. Освещать факты — это важно, но еще важнее формировать общественное мнение. На одного условного — прошу прощения за ужасный пример — погибшего
— Все, как в Африке, — пожал плечами Андрей.
— С богом, мужики, — пожелал я им.
— Мы ж коммунисты! — возмутился Николай.
Хохочущие военкоры пожали мне руки и пошли грузиться в китайский военный караван, который отвезет их к Гонконгу.
Срок ультиматума истек в десять часов вечера по Пекинскому времени. В этот момент я сидел с гитарой в столовой нашего посольства, развлекая наших ребят. Новых мордашек совсем мало, а с остальными мы ночевали в бомбоубежище. Такое бесследно не проходит, и связь между нами не исчезнет никогда. За всеми присмотрю, если не испортятся — далеко пойдут. Ну а пока посольство сотрясает главный подростковый хит страны:
— Потому что Оля — дура, просто дура, супер дура…
Народ студенческого возраста, особенно девушки, больше всего любят «Три полоски на кедах». Дальше уже сложнее: предпочтения частично определяются выбором профессии. Силовики уважают репертуар группы «Любэ», Розенбаума и прочее маскулинно-тематическое. Рабочая молодежь нынче слушает рок и эстраду. Крестьяне — народно-танцевальные песни на фольклорную тематику. Больше всего их у Зыкиной, которая недавно в очередной раз вышла замуж. «За козла!» — так охарактеризовала суженого любимой подруги баба Катя.
Сидящий за столом около выходя дядя Женя посмотрел на часы и пошел узнавать новости. А вот у правой стены сидят почетные гости — закрывшие меня тогда от снайпера своими телами корейцы. Настоящие богатыри: рост под метр семьдесят, белые рубахи скрывают мышцы, щеки — во! Лично пригласил, показать, что помню и ценю. Ну и вообще интересно: жизнь не стоит на месте, и нынче закончившие школу ребята учатся в лучшем корейском военном училище. Вырастут в больших офицеров, и, может быть, однажды поведут войска на оккупированный предателями Сеул.
Что такое Гонконг? Без пяти минут архипелаг. Население — четыре миллиона человек, проживающих в характерных для буйно цветущего капитализма небоскребах. Преувеличиваю — есть там и малоэтажная застройка, но в любом случае китайским солдатам придется несладко. Это, разумеется, если гонконгцы за свою экономическую модель решат сражаться. С момента объявления ультиматума с Гонконга успела свалить большая часть иностранцев и та часть китайцев, которую коммунисты не простят. Товарищ Бяо милостив, и после начала атаки предоставит морской коридор на шесть часов для тех, кто хочет свалить. После этого — полная блокада.
Какие-то арсеналы и какая-то армия в Гонконге есть, но хватит их на пару-другую недель активных боевых действий. Сложность в том, что воевать придется в городе — страдает материальная часть, страдают гражданские, множатся потери: пара хитрых гонконгских снайперов в небоскребе могут создать очень много проблем. Удачи китайским товарищам и благоразумия их врагам!
Участь, уготованная Гонконгу товарищем Бяо, на мой взгляд, очень хороша и полезна: автономный округ Гонконг станет зоной эксперимента по применению нашей экономической модели в китайских реалиях. Естественно, после того, как регион успокоится и восстановится после освобождения.