Самый лучший комсомолец. Том 5

Смолин Павел

Бах! – дядя Семен.

– Ну вот и все, товарищ внучек! – глумливо ухмыльнулся мне генерал Щукин.

– Не дергайся! – рявкнули местные «дяди», профессионально меня скрутив.

Вот и доигрались.

– Тебя же теперь чисто на всякий случай ёб*ут, – грустно вздохнул я.

– А я причем? – гоготнул он. – Проводку закоротило – несчастный случай. Ой сгорел внучок Генерального, – схватился за голову. – Как же так вышло-то?

– На это даже полный идиот не поведется, – поморщился я от такой плохой актерской игры. – А вам норм под начальством

гниды служится? – обернулся на беспристрастные рожи местных «дядей».

– Им норм, – заверил меня Щукин. – Так, значит сейчас… Ну-ка не дури!!! – заорал на поднявшего голову со стола и направившего на непосредственного начальника «Макаров» дядю Семена.

После «не дури» товарищ генерал сиганул за гарнитур, в полете получив пулю в голень. Следующий выстрел Семена пришелся аккурат в лоб одному из «дядей». Второй, сморгнув забрызгавшую лицо кровь сослуживца проявил здравомыслие и меня отпустил, добавив угрозу под тихие матюки раненого генерала:

– Вам все равно отсюда не уйти – кругом наши, а ваши еще долго не проснутся.

Раздался звук разбитого окна и выбиваемой двери.

– В подвал! – скомандовал дядя Семен, поддев тапочком очень удачно находящуюся рядом с ним крышку.

Подхватив самое ценное, что у меня есть – Виталину – на руки (не такая уж и тяжелая!), я не отказал себе в удовольствии хорошенько пробить по яйцам падшему КГБшнику и бросился к подвалу под угрозы генерала Щукина:

– Пиз*ец тебе, Сема!

Миновав кривые, скрипучие, подгнившие ступеньки, я спрыгнул на влажную землю и отошел с прохода. Ни зги не видать.

Пальнув пару раз для острастки, дядя Семен спрыгнул на лестницу и захлопнул над собой люк и чем-то лязгнул. Спрыгнув на землю, он прошлепал влево и щелкнув выключателем, активировав тусклую, висящую на проводе лампочку. Ага, люк снабжен здоровенным засовом.

Над головой тем временем царила суета – топали сапоги, матерился генерал Щукин, люк попытались подергать.

– Ломать, товарищ генерал?

– Отставить! – раздался в ответ раздраженный рев. – Какой несчастный случай, если ломать и стрелять?! Этого недотепу в багажник, спрячь где-нибудь, потом нарисуем как он в схватке с хулиганами геройски погиб. Московских – по кроватям, запекутся немного и вытащим, для достоверности. А эти… – пауза. – Поджигай, короче. И к «лепиле» меня – в больницу нельзя, пусть делает что хочет, но на ногах я должен стоять твердо!

Слушая это все, я осматривал подвал – у левой стены пара ящиков с проросшей картошкой, над ней – длинная, во всю стену полка с безвозвратно испорченными временем соленьями в поросших плесенью трехлитровках. У стены правой – ржавая, покрытая конденсатом труба. От скважины, надо полагать.

– В Москве в такой несчастный случай не поверят, – сообщил я потолку, когда большая часть гостей свалила. – Еще не поздно скрутить генерала Щукина и достойно прожить полную карьерного роста и житейских благ жизнь.

– Не пи*ди под руку, – буркнул потолок и начал чиркать спичками.

– Да ты сам подумай – Генеральный такую х*йню по-твоему простит?

–

А у меня-то дедушка у-у-у! – передразнил меня потолок. – По жопе вам всем надает! Мерзкий ты пацан, вот что – нормальным людям дышать не даешь!

– Обидно, – вздохнул я. – Есть секретный проход? – спросил дядю Семена.

– Положи ты ее, – кивнул он на девушку. – Не простудится. Нет прохода.

Аккуратно постелив на землю пиджак, я положил Вилочку на него.

– Если генерал Федин не подает условный сигнал в течение двадцати минут, «наружка» начинает бить в набат, – поделился с дядей Семеном инсайдами. – С его отключки прошло минуты четыре, а до этого он приоткрывал форточку пошире – это как раз один из сигналов. Через четырнадцать минут поднимут тревогу, и через пару часов «Альфа» будет уже здесь.

– Пары часов у нас может и не быть, – указал он на заструившийся из щелей пола дым.

– Завалит?

– Завалит, – подтвердил он.

– Но для очистки совести нужно попытаться эти два часа протянуть, – поделился я планами, тщетно пытаясь отогнать страх.

Доигрался, Сережа? Поверил, что КГБ тебе «свои»? Свои-то они свои, но, как оказалось, не все и не везде. Но погибшим от «несчастного случая» от этого вывода никакого толку.

– Так и поступим, – согласился со мной дядя Семен и пошел проверять стены на прочность.

Занялся тем же самым и я – увы, безуспешно, кирпич на пожилом растворе сидит надёжно.

– У меня есть орудие труда, – достав из кармана мультитул, показал я его дяде Семену.

– Давай вот тут поковырять попробуем, – предложил он, указав на место рядом с трубой. – Там потом глина, но вдруг выкопаемся? Давай начну, – выщелкнув ножик, он начал ковырять бетон.

– Так-то поддается, – отметил я.

– Поддается, – подтвердил КГБшник.

Веселый треск над головой тем временем усиливался.

– Подмени-ка, – попросил он и пошел к полке с соленьями.

– В первую очередь съедим картошку и научимся охотиться на крыс, – начал я мечтать. – Вон как пищат, значит недостатка в белковой пище не будет.

– Без паники, – одернул меня дядя Семен.

– Паники нет, есть огромное море беспросветной грусти, – поделился я с ним чувствами, не отрываясь от чисто ради успокоения ковыряемого шва – все равно не успеем туннель выкопать, и дяде Семену это тоже понятно. – Целый генерал крысой оказался – такого никто из нас не ожидал. И за товарищей переживаю – мы-то может и пересидим, а они там запекаются.

– Щукин же говорил, что вытащат, – успокоил меня товарищ по несчастью, переставляя соленья с полки на землю.

Я начал ковырять следующий шов – вселяет надежду, зараза, дальше-то кирпичики полегче пойдут.

– На что надеется? – вздохнул я. – Кто на такой несчастный случай поведется? Пионеры?

– Загнанная в угол крыса опасна, – поддержал разговор дядя Семен и начал отрывать полку от стены.

– Помочь?

– Ковыряй.

– Пару дырок в Щукине и его подсосах бы проковырять, – мечтательно вздохнул я.