Самый лучший комсомолец. Том третий
Шрифт:
— Нормально, — оценила Виталина.
— Надо еще попа попросить, — вздохнул я. — Меняй бумажку, будем прошение на Высочайшее имя составлять.
Составили просьбу восстановить на совхозные (мои) средства деревенскую церковь и выделить туда персонал.
— Венчать будем! — потер руки довольный я и встал с кресла. — Пошли типографию принимать.
— Начиная с Виктории Викторовны? — хихикнула Вилка. — Уверен, что она справится?
— Училка, — надел пальто, шапку. — Это у нее в характер заложено. Плюс — не стесняется пользоваться подвернувшимися возможностями:
Покинули ДК и погрузились в «Запорожец».
— С творческой богемой тоже все сразу поняла и решила, что там ей ловить нечего. А тут — хоба! — сын целого Судоплатова с небес падает. Попорченный немного, но разве оно того не стоит?
— А может это любовь? — предположила Виталина.
— Может и она, — пожал плечами я.
Миновав второй почти достроенный дом — сдадут первого марта — добрались до панельного офисно-промышленного прямоугольника с большими окнами. «На вырост» — типография займет примерно одну пятую площади совершенно пустого здания. Потом перевезем сюда типографию отечественную, как только тираж «Обитаемого острова» допечатается. Займет еще две пятых. Остальное — под масштабирование того и другого.
Помимо оборудования, япошки отрядили ответственного за него сотрудника Shueisha. Выбравшись из возглавляющего караван груженных станками ЗиЛов одетый в бобровую шубу и такую же шапку очкастый гладковыбритый японец уважительно мне поклонился, протянул руку в салон и помог выбраться моему старому знакомому послу Синсеки Кинии.
— Высокий гость прибыл, а мы без каравая и хора бабушек, — пожаловался я Вилке и пошел навстречу гостям — с места водителя выбрался дядя Витя.
Курирует визит, получается.
Поздоровались — поручкались, и, пока остальные грузовики выстраивались в очередь на разгрузку к грузовым входам в будущую типографию, товарищ посол представил спутника:
— Котаро Комура.
— Надеюсь мы сработаемся, Котаро-сан, — ритуально ответил я. — Вы прибыли в нашу страну один?
— Моя семья осталась в Токио, — улыбнулся он и поклонился. — Спасибо за заботу, Тукачеву-сенсей, через полгода меня заменит другой.
Понятно — вахтовик. Я бы заселил на ПМЖ нескольких япошек — чисто ради инклюзивности и пропагандистских репортажей о том, как славно быть совхозником в СССР со стабильным восьмичасовым рабочим днем, а не впахивать на дзайбацу двадцать часов в день без выходных.
— Мне немного неловко, что вы проделали столь долгий путь ради какого-то оборудования, — переключился я на посла.
— Я мог бы отправить помощника, — улыбнулся и он. — Но мне очень хотелось посмотреть своими глазами на ваше детище, — легкий поклон. — Простите мне мое любопытство, Ткачев-сенсей, но в последнее время я и мои подчиненные замечают все больше и больше «Потемукинских» товаров. Кроме того — вы уже давно живете здесь, и я совершенно уверен что это не потому, что хотите побыть на свежем воздухе, — веселая улыбка. — Мы позволили себе связаться с КГБ, — легкий поклон в сторону дяди Вити, который,
— Никаких тайн в нашем совхозе нет, — с улыбкой подтвердил я. — С удовольствием проведу вам экскурсию.
Нравится гостей катать.
— Простите, я бы хотел проследить за выгрузкой и установкой оборудования, — проявил профессионализм Котаро-сан.
Посол после моего согласия его отпустил, мы с Виталиной засунули его на заднее сиденье «Запорожца» — я для разнообразия сел рядом, пустив вперед дядю Витю — и отправились по уже ставшему стандартным маршруту. «Потемкинская деревня» внутри «Потемкинской деревни» — разве это не глубоко иронично?
Гости-то почти через день бывают — вплоть до «бабы Кати» и репортеров журнала «Колхозно-совхозное производство».
— Синсеки-доно, существуют ли у вас на Окинаве аналоги наших пионерских лагерей?
— Разумеется, Ткачев-сенсей, — кивнул он и с видимым удовольствием на лице проводил взглядом стаю взлетевших ворон.
— Могу ли я на средства фонда отправить группу детей отдохнуть у вашего замечательного океана? Если есть лагеря медицинские — страдающих от легочных заболеваний, теплым морским воздухом подышать.
— Это — благое начинание, Ткачев-сенсей, — одобрил он. — И я с удовольствием ему посодействую.
Нормально — чем больше довольных и выздоровевших детей, тем мне приятнее.
Глава 5
— Ты что, ей веришь? — дошло до Виталины, когда она заметила, что я слишком часто сегодня смотрю в окно.
Двадцать пятое число — Матильду Степановну жду!
— Не то чтобы, — развел я руками. — Но страсть к мракобесию у человека в крови, тут уж ничего не поделаешь.
Вооруженные отряды под предводительством охотников и лесничих на всякий случай со вчерашнего дня прочесывают леса — голодных зимних волков нам не надо, равно как медведей и беглых зэков. Пока все спокойно.
— Да она же сумасшедшая, — позволила себе усомниться в генеральной линии партии в моем лице Виталина.
— Такое, — неопределенно покачал я рукой перед собой. — Дееспособная полностью, дети у нее нормальные, умеет запускать плацебо-механизм во время ритуалов. Бородавки-то и в самом деле «отшептывает», — хохотнул. — Да ерунда, просто немножко развлекаюсь, не переживай — личных экстрасенсов себе заводить не стану.
Дорогая гостья пришла после обедненного перерыва, который у меня, разумеется, тоже есть — я же как все.
— Снилась бабка! — заявила она.
— Не к добру, — вздохнул я.
Бабушка допила чай и покинула кабинет, пообещав:
— Завтра зайду.
— Пошли бухгалтерию еще раз проверим, — решил я сублимировать ничем не объяснимую тревогу — заморочила голову, блин! — в полезную деятельность.
Никодим Феликсович нашелся на рабочем месте копающимся в бумажках. Поздоровались, и я не без смущения поделился с ним полученной от Матильды Степановны «верной приметой». К моему удивлению пожилой КГБшник смеяться над легковерным малолеткой не стал: