Самый лучший комсомолец. Том третий

Смолин Павел

Я вообще предусмотрительный.

Посреди процесса зазвенел телефон.

— Школьники рыбу глушили, — раздался оттуда грустный-прегрустный голос дяди Вадима.

— Как в «Крокодиле Гене», динамитом? — предположил я.

— Откуда у них динамит? Аммоналом! — удивился КГБшник.

— А аммонал откуда? — охренел я. — А, это для этого кто-то в прошлом месяце два мешка удобрений спёр?

Тогда мы все совершенно непростительно решили списать преступление на банальную крестьянскую жадность и продиктованное ей желание удобрить собственный

огород.

— Предполагаем что так. Выясняем, позвоню еще, — и дядя Вадим повесил трубку.

— У нас завелся недобитый эсер с химическими навыками, — грустно поведал я Виталине.

Чего только в деревне не увидишь!

Глава 7

Никуда ехать не пришлось — единственного задержанного (а заодно пострадавшего) привезли в ДКшный медпункт. Говорить с сотрудниками он отказался, потому что «пионер своих не сдаёт», так что придется идти помогать. Когда мы с Виталиной, не забыв надеть белые халаты, вошли в процедурный кабинет, двенадцатилетнему бедолаге-Славику как раз пришивали безымянный палец. Мизинец, увы, пришить не получится — сильно фрагментирован, а потому утрачен навсегда. Пришивал лично дядя Герман — штатного хирурга у нас нет, но у ликвидатора нужные навыки нашлись. На вешалке — рваное детское пальто. Нашлись в кабинете и фельдшер с участковым, сочувственно смотрящие на ребенка.

— Мамку ждем, — просветил меня последний. — В детскую комнату милиции звонить?

— Славик, тебя на учет ставить? — спросил я завороженно глядящего — шок потому что — на пришиваемый палец задержанного.

— А что это? — спросил он.

— Это когда должны были в тюрьму посадить, но возраста не хватило, — пояснил я.

— Не хочу в тюрьму! — насупился он.

— Тогда говори, где взрывчатку взяли, — влез Филипп Валентинович.

Зря.

— Не скажу! — поджал губы «пионер-герой». — Я пацанов не сдам!

— Пацаны сами чтоли сделали? — уточнил я. — Мне просто интересно, — со светлой улыбкой развел руками.

Сработало.

— Не-а, мы готовую нашли, с фитилём! — похвастался он.

— Вот видишь — может вы заначку настоящего врага нашли, который, например, свинарник взорвать хотел! — назидательно произнес я. — Да вас наградить за это нужно!

— А зачем свинарник взрывать? — заинтересовался Славик.

— Не вертись ты! — одернул его дядя Герман.

— Чтобы страна никогда не получила наших замечательных свинок, — пояснил я. — А продовольственная безопасность…

— Основа суверенитета! — продемонстрировал пацан опыт прослушивания политинформации.

— Верно! И он во всех смыслах наш суверенитет подорвать хотел, — серьезно кивнул я.

— Колька нашел, потом нам показал, — решился Славик на «предательство» и вздохнул. — Это он настоящий герой!

Хороший пацан, честный и в целом правильный. Добавляем в список «подшефных» и «далеко пойдущих».

— Колька — это Петрухин? — уточнил я.

— Он! — кивнул пацан.

— А еще кто с вами был?

Славик

назвал всех, и участковый отправился собирать участников, на выходе из палаты столкнувшись с заплаканной, укутанной в черный платок и белый халат поверх пальто, женщиной — мама Славика пришла.

— Ой, иди-о-о-т! — залилась горючими слезами, увидев изуродованную конечность сына. — Еще и на учет теперь поставят! — и покосилась на меня.

— Не поставят — мы свинарник спасли! — гордо опроверг мамины опасения пионер-герой.

Эх, а я ведь и сам таким был!

— Не поставим, — пообещал я, дав даме возможность сконцентрироваться на сыновьей травме и выдать фельдшеру коробку конфет — стандартная «такса» за медицинские услуги.

Пока она общалась с дядей Германом и фельдшером, не забывая ойкать и дуть сыну на руку, мы с Виталиной отправились в кабинет коротать время. Через час прибыли остальные «задержанные» вместе с родителями — мы это поняли по гневным воплям из коридора. Прибыв на шум, увидели орущих друг на дружку матерей Славика и Коли — Анфиса Степановна и Альбина Афанасьевна соответственно. Сами пацаны и трио их друзей неловко отводили глаза друг от друга, как бы показывая, что претензии есть только у родительниц.

— Твой-то всегда как будто не причем, а мой — то рукав оторвет, то вообще — пальцы! На всю жизнь теперь уродом останется!

Славик в ответ на "урода" обиженно посмотрел на мать.

— Я-то за своим слежу! — фыркнула Альбина Афанасьевна, прижав Колю к себе.

Вырывается, бедняга, краснеет.

— А я, получается, не слежу?! — возмутилась Анфиса Степановна, проделав то же самое со Славой.

— Дамы, давайте будем вести себя конструктивно, — без особой надежды попытался упорядочить хаос участковый.

Это он зря — женщины тут же сплотились вокруг общего врага:

— Это вот такая у нас милиция в совхозе? — риторически спросила мама Коли.

— Совсем порядка не стало — каждый день то драка, то поножовщина, то воруют! Раньше-то поспокойнее было! — подключилась сильно преувеличившая мама Славика.

Не надо на меня так жалобно смотреть, Филипп Валентинович.

Считав мое нежелание вмешиваться, участковый мощно отмазался:

— Милиция старается.

Это он зря — дамы возбудились еще сильнее и вылили на сотрудника пару минут почли неразборчивых из-за тона и громкости претензий. «А на той неделе…», «А когда у Наташки…», «А Васька-то че творит…».

— Хватит! — лязгнул Филипп Валентинович совершенно неожиданным для меня металлом в голосе.

Подействовало.

— Профилактика преступлений проводится согласно распорядка. Лекция об опасности применения взрывчатых веществ для браконьерского способа рыбной ловли состоялась не далее как вчера. Ваши сыновья на ней присутствовали, — подавил остатки бунта.

Малолетние герои, исключая Славика, синхронно отхватили по карательному подзатыльнику от матерей.

— Сережка сказал, что мы свинарник спасли! — напомнило «исключение».