Самый лучший папа
Шрифт:
— Ну-ну, — лаская его взглядом, сказала она. — По-моему, человек из тебя получился совсем не плохой.
Он погладил ее по волосам.
— Я не хотел тогда быть жестоким… — Он устало вздохнул. — А ведь если бы не Сара, ты бы не подошла ко мне, да?
Она опустила глаза.
— Не знаю… Когда я приехала, во мне еще была горечь и я тебя опасалась. Но, увидев вас с Сарой вместе… Может, ты не сознаешь, но рядом с ней ты совсем другой. Она сглаживает острые углы в тебе.
— Да,
— Зато, наверно, муж хотел.
— Если и хотел, то потом передумал, узнав, что она от меня. Совсем забросил девочку. Будь я проклят, если бы так обошелся с ребенком. Одна группа крови или разные, а есть узы покрепче.
— Не у каждого твое понятие о чести, — попробовала объяснить Мередит. — У тебя всегда это была сильнейшая черта.
— Как и сейчас. — Он снова сел на лавку и привлек ее к себе. Сара оставила качели и побежала к песочнице. — Весь песок домой притащит, — проворчал он.
— Вытряхнем, — успокоила его Мередит. Блейк улыбнулся.
— Конечно. — Он обнял ее за плечи. — Она без ума от тебя.
— Я ее тоже люблю. Удивительная девочка.
— Надеюсь, ты не передумаешь после того, как она закатит очередную истерику.
— С детьми такое часто бывает. — Она протянула руку и потрогала шрам на щеке. Он отшатнулся — и отвел ее руку. — Тебя он не уродует. Я сказала Саре, что это знак мужества, — так оно и есть. Ты получил его по моей вине. Он сжал ее пальцы, отпустил их и позволил опять потрогать шрам.
— Спасал тебя от необъезженной лошади, — с улыбкой вспомнил он. — Все было точно так, как с Сарой, только ты полезла в кораль не за платком, а за котенком. Я успел, но лицо поранил.
— Ты ругал меня ужасными словами, — робко продолжила она, — и я это заслужила. Но все же ты разрешил мне заклеить тебе рану. Это было так приятно.
— Приятно! — Губы его сжались. — Ты не знаешь, что было со мной. Воздух был пронизан электричеством. Я скрежетал зубами и заставлял себя не глядеть на тебя, чтобы не сделать того, что на самом деле хотел сделать.
— Чего же ты хотел? — удивилась она, потому что помнила только свирепый голос и лицо, когда обрабатывала рану.
— Хотел прижать тебя к себе и целовать, пока не задушу, — прохрипел он. — На тебе была только легкая блузка на голое тело. Под блузкой я видел очертания груди и так хотел схватить ее, что меня трясло. Потом я это сделал, в конюшне. А ты и не знала, — догадался он.
— Нет, — едва слышно призналась она. — Понятия не имела. Я сама дрожала и так старалась не выдать себя, что не замечала, что происходит с тобой.
— Я всю ночь не мог заснуть, вспоминая твой вид, голос, запах. — Он
— Я тебя ненавидела за это, — сказала она с улыбкой. — Я считала, что ты вышел из себя из-за завещания, потому что дядя заставляет тебя жениться на мне. Даже подумать не могла, что ты и вправду меня хочешь.
— По-твоему, мужчина может притвориться, что желает женщину?
Она вспыхнула и, не глядя на него, ответила:
— Нет.
— По крайней мере теперь я знаю, что не утратил эту способность, — глухо сказал он и опять стал смотреть на Сару. — А ведь долго был как в тисках зажат. Не мог допустить, чтобы еще одна женщина растоптала мою гордость, как Нина. Я-то знаю, что в постели я не находка.
— Я думаю, это зависит от того, с кем ты, — сказала Мередит, не поднимая глаз. — Если люди внимательны друг к другу, даже неопытные, все должно быть сказочно прекрасно.
— Для нас это не стало сказкой, хоть мы из этой категории, — мягко сказал он.
— Да, правда, но я же сопротивлялась. Я не понимала, что происходит, — призналась она. Блейк изучал ее склоненную голову.
— Как ты думаешь, теперь, когда мы на пять лет поумнели, может получиться по-другому?
— Не знаю.
Худая рука нерешительно тронула ее волосы, спустилась по щеке ко рту.
— Я ничему не научился. — Его голос был тихим и глубоким. Он подавил вздох. — И ты опять выводишь меня из равновесия. Я снова могу напугать тебя, если потеряю контроль над собой.
Видимо, эта мысль мучила его. Мередит, подняв глаза, нежно сказала:
— О нет, ты не можешь причинить мне зло. Сердце бешено заколотилось в груди. Он прошептал:
— Ты готова зайти так далеко? Она не могла вынести пронзительного взгляда зеленых глаз. Взмолилась:
— Не проси, Блейк. Я уступлю, но возненавижу нас обоих. Годы неприятия не уйдут просто потому, что мы это хотим. Я не создана для легкомысленного образа жизни. Даже с тобой.
Получилось, что он представляет собой исключение из правил, и это польстило его мужской гордости. Он улыбнулся. Она его хочет. Уже легче. Улыбка погасла, когда он осознал, что его останавливают ее принципы, что честь не позволит ему соблазнить ее.
— Вот и я тоже, — вздохнул он. — Мы с тобой — засохшие семена, моя радость.