Самый надёжный вид правосудия
Шрифт:
— Ну чего ты тут стоишь? — прикрикнул барон на жену. — У тебя, может, есть какие-то идеи? Предложения? Иначе чего застыла истуканом?
И тут Рилинду осенило.
— Руфус, я знаю, что можно сделать, — торопливо заговорила она. — Ты должен написать королю и попросить у сюзерена защиты и помощи.
Барон замер, уставившись на жену. Та боязливо замолчала, сжавшись в ожидании грубых слов или даже пощёчины.
— Рицпа… Ты это… Ещё раз скажи, только внятно и чётко.
Баронесса с облегчением вздохнула. Пощёчины не будет.
—
В этот момент барон несколько смутился. В последнее время он, как бы помягче выразиться, налоги недоплачивал. Но в письме можно сослаться на бунтовщиков, которые грабили обозы, высылаемые в столицу. Эта маленькая ложь станет дополнительно причиной, чтобы королевские войска вошли в Жадвиль.
— Ну, молодец, Рицпа, ну порадовала! В кои-то веки и от тебя есть польза! А кстати, выпить у тебя не найдётся?
Рилинда отрицательно качнула головой, за что тут же было обозвана никчемной дурой. Настроение барона испортилось, и Руфус начал брюзжать:
— А с этими бунтовщиками что прикажешь делать? Вдруг они весь город захватят? Могут и нас в плен взять, а нас они не помилуют. Меня убьют, а тебя, Рицпа… Тебя вначале изнасилуют, да-да, все по очереди, а потом тоже убьют.
Рилинду передёрнуло от омерзения. Она хотела было возразить, что в Военной Слободке никто даже не думал обидеть её, но вовремя прикусила язык.
— Посоветуйся с помощником Шахлая, дорогой, — смиренно молвила баронесса.
— Он пьян вдрызг, двух слов связать не может, — проворчал барон, который сам мечтал дойти до такого состояния.
— Так, может, есть ещё кто-то…
— Да никого нет, понимаешь ты это?! Никто не хочет принимать решения, никто не хочет брать на себя ответственность! Дармоеды! За что я им плачу?
Рилинда тоже не понимала, зачем содержать такую ораву дармоедов, но благоразумно промолчала.
— Ладно, — внезапно успокоился барон. — Слободку трогать пока не будем. Пусть думают, что победили, пусть радуются. Пока что. А мы с тобой, милая моя Рицпа, будем писать письмо королю…
Глава 35
Вечером того же дня из Жадвиля выехал Руфус-младший в сопровождении надёжных людей. Он вёз в столицу запечатанное письмо, о содержании которого мог только догадываться. Барон вернулся к своим любимым бутылкам и кувшинам, Рицпа с облегчением вздыхала, считая, что её сын будет в безопасности при дворе. Гвардейцы барона, не получая никаких новых приказов, расползлись по трактирам и харчевням, напиваясь и задирая горожан.
Элина и Квэддо знали, что барон отослал сына в столицу, но о письме к королю даже не догадывались. Они радовались затишью, хотя понимали, что оно временное. Элина решила использовать это время, чтобы найти тех самых стряпчих, которых упоминала баронесса.
Квэддо любезно отправил своих осведомителей разведать, где находится контора Апиуса и что
На знакомой улице ничего не изменилось. Вот лавка мастера фейерверков, а рядом кондитерская… А с той стороны шёл Рэйшен, и за ним охотились баронские головорезы. Яшка тогда отчаянно трусил, но не бросил свою хозяйку, не сбежал. Наверное, он был не таким уж боязливцем, ведь потом, в Примежье, погиб за свою невесту…
Элине стало совсем грустно. Нет уж на этом свете Яшки, лежит он в земле, рядом со своей невестой Тремме. Никого из тогдашних друзей не осталось в живых. И Рэйшен где-то далеко, глупо было верить, что он вернётся к ней… Настроение у Элины испортилось вконец. Если бы не мысль о том, что осиротевшей девушке и капитану-одиночке она может подарить нечто очень важное, Элина бы попросту вернулась к себе. Но, подумав о Малене и Квэддо (и своём любопытстве, в конце концов!), женщина поднялась на крыльцо и уверенно постучала в дверь с табличкой.
— Ну, что опять случилось? — Балим, ворча, отворил. — Опять кого-то покусали?
— Нет, — улыбнулась Элина. — Но есть разговор. Важный. Впустишь?
Балим пожевал губами, подумал (о деньгах, не иначе) и распахнул дверь пошире. В глубине дома его ученик что-то переставлял со звоном и постукиванием. Туда Элину лекарь не пустил, и говорить пришлось в приёмной. Сегодня лампы здесь не горели, и стол со стульями был погружён в вечерний зимний полумрак.
— Скажи, дар Балим, есть ли способ определить родство, а точнее, — отцовство?
Лекарь скабрезно фыркнул:
— Только не говори, почтенная дара, что хочешь принудить отца своего будущего ребёнка к неким выплатам!
Внутри Элины поднялась волна гнева. Надо сдержаться. Надо всё разузнать, а уж потом поставить наглеца на место.
— Нет, Балим, не угадал, — посетительница скрестила руки на груди. Её ледяной тон заставил лекаря прикусить язык. — Разве я похожа на женщину в радостном ожидании? Нет? Хвала Небесам, а то я уж решила, что ты ослеп.
Лекарь нервно поёрзал на стуле, сожалея о своих словах. Не стоило дерзить богатой и щедрой клиентке.
— Прости меня, дара, за глупую шутку, — примирительно сказал Балим. — Уточни, что именно тебя интересует.
— Есть два человека, взрослых человека. Я хочу установить, не родственники ли они. Отец и дочь, если быть точной.
Лекарь вздохнул и нахмурился:
— Тебе, дара Элина, нужен надёжный способ, да, чтобы уж наверняка? Вернее всего могли бы сказать эльфы. Говорят, они как-то видят родство.
— Отбрасываем. До эльфов мне не добраться.
— Думаем дальше. Дроу в этих делах вообще не разбираются, они больше по жертвоприношениям или дракам… Это я говорю на тот случай, если захочешь у Рэйшена спросить.