Самый счастливый человек года
Шрифт:
Фотографы наперебой щелкали камерами. Все очевидцы широко улыбались и радостно хлопали в ладоши.
Около дома уже успела собраться многотысячная толпа, которая ревом и овациями встретила выходящего из подъезда Павла.
Бабиков сделал толпе приветственный жест рукой и, отворив дверь лимузина, усадил Леру на среднее сиденье.
— Ура!!! — прокатилось в воздухе.
— А-а-а! — визжали задавленные девицы.
— Па-ша! Па-ша! — скандировали луженые глотки.
Милиция
Павел сел за руль, осмотрелся, уверенно врубил зажигание и… машина тронулась.
Толпа ухнула.
У ресторана «Слава» кортеж автомобилей во главе с шестидверным «Мерседесом» встречал генеральный директор московских ресторанов, неизвестно как пронюхавший, что именно сюда приедет Павел Бабиков.
— Я бесконечно рад приветствовать вас в одном из наших лучших заведений… — забарабанил директор, распахивая двери.
Официанты, выстроившись в ряд, склонили головы.
Оркестр грянул туш.
Обратно машину вел представитель фирмы, а Павел, сытый и пьяный, целовался с Лерой на заднем сиденье. Изредка отрываясь, он вытаскивал руку из-под Лериной юбки и, делая рукой этой вращательные движения, радостно орал:
— Налево, шеф! Налево! А теперь, направо!
Ночная Москва светилась рекламой. По ярко освещенным проспектам скользили автомобили. По тротуарам, не торопясь, прогуливались парочки и одинокие граждане, мечтающие обзавестись достойной половиной.
Лимузин свернул в переулок, въехал в открытые узорные чугунные ворота и остановился перед двухэтажным особнячком в стиле ретро.
— Шеф, — пробормотал Павел, — ты куда это нас завез? Это что тут? Посольство? Я не хочу в посольство. Я хочу…
Павел покосился на Леру и весело заржал.
Лера смущенно захихикала.
Дверь лимузина открыли снаружи, и симпатичная женщина в бордовом бархатном платье, с алмазным колье, представившись владелицей крупнейшей фирмы, торгующей недвижимостью, объявила, что этот уютный домик с шестью комнатами — подарок Самому Счастливому Человеку Года.
— А как же моя квартирка? — почему-то тоскливо вопросил Павел.
— Ваша квартира стала музеем, — ответил за женщину энергичный мужчина, оказавшийся председателем горисполкома. — Не беспокойтесь. Все в вашей бывшей квартире останется неприкосновенным, и вы в любое время можете зайти туда и удостовериться, что там ничего не изменилось.
Павел, поддерживая Леру под локоть, поднялся по мраморным ступеням особнячка, прошел мимо белоснежных колонн и ступил через порог своего нового дома.
Инкрустированный ценными породами дерева паркет сиял в лучах огромных люстр из натурального горного хрусталя, толстые ковры ручной выделки поражали своими изысканными
Но больше всего восхитили Павла венецианский кафель в одной из ванных комнат и фиолетовая итальянская сантехника. Полчаса, восхищенно сидя на унитазе, он вертел головой, прищелкивал языком и трогал пальцем сверкающую гладь плитки, а затем еще минут двадцать открывал, закрывал и снова открывал невозможно блестящий никелированный вентиль смесителя, одновременно пускающий горячую и холодную воду. Такое Павел видел первый раз в жизни…
Засыпая на широченной двуспальной кровати, под розовым куполом, поглаживая золотистые волосы утомленной от бурной езды Леры, Павел повторял одну фразу:
— Я Самый Счастливый Человек Года…
Утром, около девяти, в спальне молодолюбов раздался телефонный звонок.
Павел, потягиваясь, выпростал руку из-под одеяла, нащупал трубку и, прервав мелодичную трель, сонно спросил:
— Кто?
— Привет, счастливец, — ехидно произнес грубый мужской голос.
— Здравствуйте, — не желая открывать глаза, ответил Бабиков. — А с кем, извините, имею честь?..
— Заткнись, козел, — оборвал голос.
— Не понимаю…
— Сейчас поймешь.
В этот момент за окнами спальни, где-то совсем рядом с домом прогремел оглушительный взрыв. Оконное стекло треснуло и сотни осколков, барабаня о подоконник, посыпались на палас.
— Теперь понял, с кем имеешь честь?..
Голос в трубке глухо рассмеялся.
— Не совсем, — пробормотал ошарашенный Павел.
— Когда поймешь совсем, будет уже поздно.
— В каком смысле?
— В том смысле, тупая морда, что прикончить Самого Счастливого Человека Года для нас не менее важная реклама, чем для любой фирмы сделать тебе какой-нибудь дорогостоящий подарок…
В трубке запульсировали короткие гудки.
— Что это? Кто это? — испуганно спросила проснувшаяся Лера.
— Мафия, — хрипло догадался Бабиков и, положив трубку, потянулся за сигаретой.
— Какая еще мафия? Ты что, рехнулся? — недоверчиво прошептала Лера.
— Обыкновенная. Бандиты.
— А что им надо?
— Убить меня хотят.
— Зачем?
— Для рекламы.
Лера вылезла из-под одеяла, хотела было встать, но снова легла.
— Мне страшно, Паша,
— Тебя не тронут. Ты их не интересуешь.
— А если…
В дверь постучали.
Павел переглянулся с Лерой и через мгновение, вскочив с постели, набросив халат и схватив в качестве оружия настольную лампу, стоял у двери.
— Кто? — натянуто спросил он.
— Извините, Павел, — нежный женский голос внушал доверие, — я принесла вам кофе и записку от активистов общества «Защитники Родины».