Самый темный соблазн
Шрифт:
— Решил? Ты не можешь…
— Выпей.
У Сиенны не осталось другого выбора, кроме как подчиниться, потому что Парис уже начал заливать содержимое ей в горло. И славные небеса, ей нравился этот вкус. Содержимое фляги оказалось разбавленной версией того, чем поил её Кронос, но по вкусу полностью совпадало — такое же восхитительное. Сиенна сделала один глоток, потом ещё один и ещё. В неё скользнуло тепло, паря по венам, в мгновение ока, облегчая её боль.
— Достаточно. — Он убрал от её рта флягу прежде,
Сиенна разочарованно застонала, затем закрыла глаза, и мгновение наслаждалась послевкусием. Её кожа снова стала прежней, и, вот те на, Сиенна могла парить в облаке блаженства, затеряться в нём навсегда.
— И всё же, что это? — Кронос никогда не отвечал на этот вопрос.
— Амброзия.
"Ух-ты. Вещество, которое потребляют бессмертные", — вспомнила Сиенна прочитанное. Используется для удовольствия и утверждения власти. Насколько она знала, мифы зачастую вводили в заблуждение, оказывались чистой ложью или едва касались правды.
— Почему я…
— Нет. Сейчас никаких вопросов на эту тему. — Парис прицепил флягу на одну из петель её ремня и осторожно спрятал мешочек в её карман. — Когда почувствуешь, что тебе становится плохо… я имею в виду, почувствуешь, что слабеешь, сделай несколько глотков, и сразу воспрянешь духом.
— Ясно.
Парис встретился с ней взглядом. Синева его глаз в считанные секунды покрылась льдом, превращая океан в реку из стекла.
— Ты сказала, что прошла неделя с того раза, как Кронос давал тебе это выпить, так?
Значит, он мог расспрашивать её, а она его — нет? Сиенна могла не отвечать или потребовать равноценного обмена, но не сделала этого.
— Да. — Изменения в Парисе расстраивали её, и она не станет списывать это на очевидный стресс.
— Того, что ты только что выпила, хватит на несколько дней. — Парис схватил её за плечи и встряхнул. — Мне нужно, чтобы ты услышала мои слова. Если у тебя не осталось в памяти ничего из того, что я говорил, запомни хотя бы это.
— Хорошо, — ответила Сиенна и напряглась, когда его беспокойство начало просачиваться в неё.
— Никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяй никому пробовать твою кровь. Ты поняла? Если они это сделают, ты должна убить их прежде, чем они смогут от тебя сбежать.
— Да кто захочет попробовать мою кровь? — Люди? Это невозможно. Они не могли ни видеть, ни ощущать её. Вампиры? Может быть. Эти бессмертные существа постоянно жаждали крови, но почему их целью станет женщина-призрак?
На челюсти Париса задёргался мускул — верный признак растущего гнева.
— Тебя бы это удивило. А теперь пообещай, что убьёшь любого, кто это сделает.
— Обещаю. — Сиенна принялась поглаживать его по плечам, даря успокоение. Он пытался сказать ей что-нибудь так, чтобы не напугать.
Парис отпустил её, чтобы смахнуть волосы, упавшие ему на лоб. На его пальцах Сиенна заметила тёмные пятна. Желая помочь, даже в таком малом, она взяла его за руку и потёрла пятнышки, похожие на чернильные. Они остались и Сиенна нахмурилась.
— Их не сотрёшь. Это татуировки, — объяснил Парис, не меняя интонации голоса. Он замер на месте, даже перестал дышать лишь от одного прикосновения.
Зачем ему на кончиках пальцев татуировки в виде пятен? Сиенна встретилась с ним взглядом, в котором переплетались смущение и не проходящее желание. Она проигнорировала первое и, сосредоточившись на втором, подняла кончик его пальца и вобрала его в рот.
Зрачки Париса запульсировали, расширяясь, возвращаясь в прежнее состояние, снова расширяясь. От него исходил аромат тёмного шоколада и дорогого шампанского, который обволакивал Сиенну, затуманивая её мысли, электризуя и так уже чувствительные нервы. Она слегка прикусила подушечку его пальца, и Парис хрипло застонал.
— У тебя есть дети? — спросила она, борясь с нахлынувшей волной печали. "Я не могу их иметь. Больше нет".Чтобы отвлечься, Сиенна ещё глубже в рот втянула его палец, кружа языком у основания и каждый раз плавно скользя по нему.
Его не напрягла неожиданная смена темы.
— Нет. Я всегда знаю, когда женщина находится в… То есть, демон Разврата всегда знает, и от этого желает женщину ещё больше, но оплодотворение незнакомки относится к одной из двух вещей, которые он не вынудит меня сделать.
Сиенна склонила голову набок.
— Какова же другая?
— Секс с несовершеннолетними.
Насколько бдительным он должен быть, чтобы бороться за такие уступки. Она знала не понаслышке, насколько мощным могло быть принуждение демона.
— Ты хочешь их? Детей, я имею в виду. Когда-нибудь, с женщиной, которую полюбишь? — Остановите её.Это слишком больно.
Парис неопределённо пожал плечами или попытался это сделать. Поднятие плеча оказалось жёстким, судорожным.
— Я хочу тебя. Здесь и сейчас, — произнёс Парис. — Позволь мне заполучить тебя. Ещё один раз, прежде чем мы расстанемся.
Ещё один раз… Насколько мысль об этом была возбуждающей, настолько же и угнетающей. Однако отказ не был вариантом. Она не солгала тогда. Она в любом случае бы отдалась ему.
— Да.
Позади Сиенна услышала тихий свист. Сквозь неё прошёл холодный всплеск, а затем Парис дёрнулся всем телом. Его глаза расширились, руки опустились. Он нахмурился и посмотрел вниз, на чёрную рукоять, торчащую из его груди.