Самый злой город
Шрифт:
– Ага. Здесь так принято. Ты же не хочешь оспаривать местные традиции? – он опять засмеялся.
– Нет. А для чего это? Меня отпустят?
– Скорее всего нет. Денег не так уж много… Но, дело отправят на доследование и тебя не повезут в тюрьму, а оставят пока здесь.
– А что мне это даст?
– Слушай, у тебя столько вопросов! Давай отдыхать. Увидишь. Все увидишь. А теперь… – он громко зевнул. – нужно подремать, набраться сил и все такое…
– Сил? Да, наверное, нужно.
Алена было прислонилась к холодной стене, как гоблин, но тут же поежилась и отползла от нее в сторону. Взбив хорошенько кучку сена на полу, она поджала под себя ноги
– Да уж… – едва двигая губами, тихо проговорил он и «отдал» себя во власть сна.
Казалось, не прошло и нескольких минут, как Алена проснулась от того, что ее кто-то бешено тряс, при этом бормоча что-то нечленораздельное. Она с трудом выплыла из состояния полной отключки и, еще не открывая глаз, сонно недовольно поинтересовалась.
– Ну что еще за пожар? Кто горит?
– Ну, ты меня и напугала! – воскликнули рядом.
– Кого напугала? – удивилась Алена и открыла глаза. Перед ней на коленях стоял взлохмаченный тюремщик. – Вы приносите мне клятву верности? – спросила она, вспомнив про древних рыцарей. – Что вы, не стоит, простудитесь.
Позади нее послышался гогот. Все еще в полузаспанном состоянии она поднялась на локте и обернулась. Ржал конечно же гоблин.
– Класс! – похвалил он и снова заржал. – Клятву верности! Ну ты … Гы-гы-гы…
Алена вернула свой взгляд тюремщику, который уже встал на ноги и теперь отряхивался.
– Что случилось? – переспросила она и села.
– Ну ты девка даешь! – принялся ворчать тот. – Мало того, что совершенно не кричала, как делают все нормальные бабы, увидевшие гоблина, так еще и спокойно легла спать рядом с ним! Ты меня чуть до обморока не довела!
– Почему? – все еще не понимала «девка».
– Да мне неспокойно стало, я в окошечко-то глянул, а ты тут лежишь посреди… вся такая бездыханная… Я ж подумал что этот черт… – выразительный кивок в сторону Шакира. – тебя сознания лишил или еще хуже…
– Что хуже? – скорее ради проформы, нежели ради интереса спросила Алена, ситуацию она уже поняла.
– Что убил тебя! – выдал тюремщик, выпучив глаза.
– А, понятно. Ужасы какие. И стоило меня из-за этого будить? – со стороны гоблина послышалась новая волна веселья.
На что ее собеседник только осуждающе покачал головой и вышел из камеры, закрыв за собою дверь. Алена потерла глаза и повернулась к гоблину.
– Вы не подскажите, сколько времени нам удалось поспать, пока этот чудак на букву «М» не прервал наш сон?
– Уважаю! – протянул гоблин. – Я таких как ты еще не встречал, а я видел немало. Я просто от тебя тащусь! Ты – это нечто! – Алена изобразила на своем лице скучающее выражение. – Понял, не дурак. Спали мы примерно часа четыре…
– Четыре часа?! Мне так показалось не более часа.
– Переволновалась немного, вот и задрыхла. Ничего удивительного.
– Когда же будет суд? Надеюсь, все-таки сегодня. – немного запаниковала Алена. Ведь в гостинице ее ждала маленькая девочка! Только бы она не подумала, что Алена сбежала! – Вы не скажите…
– Прекращай. – оборвал ее на полуфразе гоблин, при этом сморщив нос.
– Простите что?
– Прекращай говорю «выкать»! Вина тут конечно нет и на брудершафт нам выпить не удастся, но ничто нам не помешает перейти на «ты». Ты как?
– Я только «за»! Мы вроде как теперь друзья?
– Стопудово! – проговорил гоблин и протянул к Алене свою огромную лапу. Она положила в нее свою маленькую ладонь
Послышались шаги в коридоре, а потом зазвенели ключи. Тяжелая железная дверь с легким скрипом отворилась и, появившийся на пороге тюремщик, радостно сообщил:
– Ваша карета прикатила, пора на суд!
Первым шоком у Алены было, когда она увидела эту самую карету. Это была машина! Да-да, именно машина! Самый настоящий автомобиль! Старинный, черный с кабиной для водителя и «люксом» для осужденных, где, как и положено по сюжету, было маленькое окошко с решеткой. Сзади открыли дверь, их с гоблином толкнули внутрь и закрыли с наружной стороны.
– Это и есть карета?!! – очнулась Алена, когда уселась на отвратительно жесткое металлическое сидение.
– Да. А что тебя смущает? – спросил гоблин.
– Но ведь это – автомобиль!
– Ну. Правда не совсем новый… Вот у здешнего мэра тачка что надо!
– Автомобиль… – очень тихо прошептала Алена и остаток пути просто молчала. Она-то этот мир уже успела приписать к некому сказочному королевству, в котором ну никак не должно быть машин!
По дороге она старалась выбрать себе манеру поведения, тактику на суде. Можно было пустить слезу и предистеричным голосом прорыдать: «Дяденька, отпустите! Не виноватая я!». Существовал и другой вариант – полное раскаяние, вроде этого: «Да. Признаю. Осознала. Больше не буду. Не повториться». Честно говоря, Алене ни один способ не нравился. Ей просто хотелось поскорее с этим покончить и вернуться в гостиницу. В конце концов она решила оставить окончательно решение непосредственно до самого суда. Посмотреть, что да как и сделать выбор.
Здание суда было очень большим. Огромные колонны, множество охраны и золотистый герб какого-то вельможи посреди двустворчатой двери, в которую их вводили. Пройдя по гладкому каменному полу (мраморному?), они с Шакиром, под неусыпное внимание стражи, попали в небольшую узкую, но длинную комнатку с деревянной лавкой у стены. На этой лавке уже сидело несколько человек, которые никак не отреагировал на вновь вошедших, а продолжали буровить противоположную стену, забранную все той же решеткой. Алена и Шакир тоже сели и стражники удалились, плотно закрыв за собой дверь. Комнатка погрузилась во мрак. В темноте стало отчетливо слышно, что за стеной с решеткой что-то происходит: слышались звуки двигаемой мебели, тихие разговоры, окрики стражи и еще много разного шума. Наконец, там вроде как все стихло и громкий голос произнес:
– Предоставить суду обвиняемых!
Стена за решеткой, к которой они сидели лицом, неожиданно начала медленно отъезжать в сторону, открывая им большой зал. Зал заседаний суда. Здесь было все, как положено – места для публики, высокий стол для судьи и небольшой закуток для вызываемых свидетелей. Мест для обвинителя и защитника Алена не увидела. Теперь они сидели все вместе, отделенные от зала только толстыми прутьями решетки.
Судьи еще на месте не было и Пшеничная решила осмотреть своих «собратьев по несчастью». Самым первым сидел какой-то интеллигент, который вероятно просто перешел дорогу в неположенном месте. Он всем своим видом показывал пренебрежение ко всем остальным, важно задирая свой тонкий длинный нос с очками. Вторым сидел огромный детина, на лице которого читался неоконченный первый класс. Его огромные ручищи, которые по всей видимости с детства не были знакомы с мылом, находились в постоянном движении – то почесали затылок, то поправили брючину, то пробежались по небритому подбородку…