– Э Бхагван! Вы выбрали наряды или как? Я уже не могу тут находиться. Хочу домой. Хочу чая, – сказал Арджун.
– Ох,
уж эти шопоголики! – добавила Пуджа. И все рассмеялись.
Соня показала фотографию, сделанную в примерочной. Семья одобрила наряд. Оплатив покупки, они наконец-то оказались на улице. Стрелки на наручных часах Лизы Джоши приближались к шести. Апельсиновый закат манил необыкновенной небесной картиной.
Глава восьмая
Соня сидела на качелях, поставленных посреди веранды, на которую можно попасть, выйдя через дверь из кухни. Иногда она зажмуривала глаза и задирала голову, подставляя своё бледное лицо безумным лучам послеполуденного солнца. Затем начинала сильно раскачиваться на качелях, испытывая дикий восторг, когда жаркие полоски
света скользили по её улыбке. Птицы радостно пели, спрятавшись в тёмно-зелёной листве банановых и кокосовых деревьев, росших в соседском дворе. В это время суток наступало некое подобие тишины. Многие индийцы предпочитали послеобеденный сон. Всё равно в такую жару невозможно ничего делать. А ближе к пяти вечера просыпались, и наступало время семейного чаепития. Поэтому сейчас девушка наслаждалась в полном одиночестве. Соседние дома, построенные невероятно близко друг к другу, спали и постепенно выгорали. Родители наверху отдыхали. Дедушка Аджай читал газету Sandesh, свежий выпуск которой каждое утро засовывал в решётку ворот специальный разносчик индийской прессы. А бабушка Рамила подшивала подол сари. Соня вдохнула через нос, пытаясь наполниться этим чарующим летним днём. Запастись на целый год блаженством индийских каникул.