Сандра
Шрифт:
— Мирель, ты чего? Что еще случилось?
— Крейстон, его избили его же подчинённые, за, то, что он пытался не дать схватить Агату. Внук Фроси видел это, испугался, прибежал к тебе, а тебя нет, графа нет, он и рассказал нам, мы как раз все вместе были, вещи мальчишек собирали. Он сказал, что их отвели в подземелье. Точнее Агату отвели, а Крейстона унесли.
Это правда, все это правда. Еще и Крей под раздачу получил. Надо сказать, мы с ним не плохо поладили, да и не только я. Пару раз замечала, как Мирель прогуливалась с ним поздно вечером по саду, не знаю есть между
Я рада, что Крейстон оказался человеком чести, но совсем не рада, что он пострадал из-за меня. Из-за меня забрали Агату, бедный ребенок. Как она, что с ней будет? Она же испугается, надо к ней сходить, а значит надо идти на поклон к этому гаду.
— Так Мирель, собери еды для Агаты и Крейстона, так же пару влажных тряпок и захвати ее любимого медвежонка. Медвежонка, которого я ей связала, она с ним редко расстается.
Так, Сандра, глубокий вдох, выдох и заходим. Открыв дверь в кабинет без стука вошла. Герцог был один, удивительно, как это он без своей потас…
— О, леди Сандра, вы, что-то хотели?
— Хотела, увидеть ребенка и удостовериться, что с ней все хорошо.
Обойдя стол и присев на край, Адриан скрестил руки на груди.
— Хорошо, я позволю вам это сделать, но взамен, завтра, при эльфийской чете, вы будите само очарование и покорность, а дальше посмотрим. Договорились?
— Хорошо. — Ответила я, скрипнув зубами.
— Тогда идите. — Развернувшись направилась к двери. — Заодно осмотритесь в подземелье, оно будет вашим домом, каждый раз, как вы станете проявлять непокорность. — Прилетело мне в след.
Каждый шаг по этому дому давался с огромным трудом. Меня обвели вокруг пальца. Шантажируют ребенком, вынуждают выйти замуж. Зачем я только согласилась на эту авантюру? Что из этого хорошего получилось? Решила показать зубки, не испугаешь меня плохим приемом, покоями, холодным отношением. Дура! Надо было сразу бежать отсюда сверкая пятками. Какой развод? Если меня из комнаты будут выпускать и то, счастье. Дети, что теперь будет с ними? Ведь при каждом удобном случаем он будет меня ими шантажировать. Да и в этом чертовом договоре написано, что я отдаю их в приют. Черт! Что, делать? Думай Александра, думай.
Мысли как блохи, скачут в полном беспорядке. Изнутри меня прямо-таки душит истерика, но нельзя, напугаю детей. Все потом.
Стража пропустила в подземелье без вопросов. Местечко надо сказать такое себе. Выглядит как большой погреб с несколькими камерами, закрытыми решеткой.
В первой лежало мужское тело. Крей, был без сознания. Краешком глаза заметила, как у Мирель задрожала нижняя губа. Во второй камере на соломенном тюфяке лежала Агата. Маленькая, хрупкая, беззащитная.
— Что с ней? — Спросил Честор.
Старшие решили пойти со мной, а Ричард остался с графом.
— Дали снотворное и успокоительное, что бы не ныла. — Ответил один из стражников.
Суки, ну какие же суки! Ребенку шесть лет, как они так могут? Как? Деймон дернулся в сторону охранника, но я успела схватить его за ворот плаща.
— Сандра, можно мы останемся с Агатой? Она проснется, будет еще больше напугана…
—
— Если только вместе с ней в камере. — Хохотнул один из охранников.
Переглянувшись между собой, братья ответили хором. — Мы согласны.
Сердце сжалось. Что я за опекун такой, который подвергает детей опасности! На глаза навернулись слезы. Сделав глубокий вдох посмотрела на смеющегося охранника.
— Откройте, они останутся с сестрой.
Обменявшись ухмылками с другим охранником, один из них подошёл и открыл решетку. Ребята зашли внутрь. Быстро осмотрев сестренку на предмет повреждений, дали отмашку, что все хорошо.
К Крейстону пускать отказались. Как не просили, ответ один: «Разрешение не поступало». На мой вопрос, как они так могли, ведь это их глава, ответ был не менее язвителен: «Сегодня он, завтра еще кто, а герцог у нас один, его приказ закон».
Много чего крутилось у меня на языке, но я промолчала. Нет смысла ругаться с этими идиотами. Попрощавшись с мальчиками и пообещав обязательно завтра заглянуть, направились в сторону поместья. Несколько раз, удавалось прервать подступающую истерику у Мирель. Переживает за Крейстона. Ну, ничего он мальчик взрослый, думаю как-нибудь справится, я буду на это очень надеяться. Мальчишки забрали корзину, это главное, там под едой, влажные тряпки, чтобы обтереться и чистая рубашка. Очухается, все сделает сам. Он это сделает… Сам…Так, Вдох, выдох, мы со всем справимся. На глаза опять наворачивались слезы. Так делу не поможешь, хватит себя жалеть, лучше подумай, как вылезти из этой ситуации. Удивляет, как я вход то, туда нашла? Так! Все. Будет. Хорошо.
Распрощавшись с Мирель, зашла в свои покои и заперев дверь, чего раньше не делала, упала на кровать.
До «свадьбы» осталось меньше десяти часов.
Какие у меня есть варианты? Покорно выйти замуж и принять судьбу в которой меня будут насиловать, так как плодиться вместе с этим ничтожеством я не планирую.
Бежать? А далеко я убегу? Одна не смогу, совесть не позволит. С детьми? Но, большая их часть в подземелье. Оставить Мирель? Бежать с Мирель оставить детей? Нет, это все бред.
Не знаю, сколько я перебирала в своей голове вариантов отступления, но в какой-то момент забылась беспокойным сном.
Впервые за все месяцы, что я находилась в этом мире мне приснился сон.
Храм, большой, величественный. Большой зал, белые стены и такие же белые колонны, а по середине статуя женщины, чем-то похожая на нашу деву Марию. Чуть опущенная вниз голова, она на что-то смотрит, на свои руки в которых лежит большой голубой камень. Вокруг много людей. С права рядом с девой стоит женщина в церковной хламиде. Напротив, статуи девушка, лет семнадцати, не больше. Красивая, но заплаканная. Мокрые и опухшие глаза, искусанные в кровь губы, дрожащие руки. Рядом с ней мужичина, хотя нет, я бы даже сказала старик. Мерзкий, с шальным взглядом, смотрит с таким животным интересом, что даже у меня мурашки бегают по позвоночнику. Вот они прикладывают руки на голубой камень. Монахиня или как ее назвать, спрашивает: