Сандро из Чегема (Книга 1)
Шрифт:
– Ошибаешься, женщина, – сказал Джамхух, – я всегда со своим народом, а не с князьями да визирями.
– Вижу, с каким ты народом, вижу! – закричала женщина, показывая рукой на ни в чем не повинного Скорохода. Она по глупости приняла жернова на его ногах за каторжные колодки.
Но тут петух, громко кукарекнув, слетел с крыши, а за ним из курятника и из гнезд повылетели остальные куры, а за ними с радостными криками, топоча босыми ногами, выскочили из дому четверо малышей и окружили Джамхуха
– Не кажется ли тебе, Джамхух, – сказал Объедало, – что все это плохое предзнаменование для твоей женитьбы?
– Не кажется, – отвечал Джамхух, с нежностью глядя на маленьких босоногих крепышей, окруживших Скорохода и теребивших его со всех сторон.
– Дяденька! – кричали они. – Ты что, мельница, что ли? Почему у тебя жернова на ногах?
– Нет, – отвечал Скороход, – я Скороход!
– Он Скороход! – восторженно закричали дети. – Дяденька Скороход, поскороходь, а мы посмотрим.
– Ладно, – сказал Скороход и, осторожно отцепившись от детей, несколькими прыжками догнал разлетевшихся по поляне кур, согнал их в стаю и пригнал к дому.
– Дяденька Скороход, – завизжали дети, – теперь поскороходь без жерновов!
– Нет, – возразил Скороход, – без жерновов я делаюсь слишком легким, боюсь улететь!
– Ничего, – шумели дети, стараясь вытащить ноги Скорохода из жерновов, – наш папа тебя поймает!
А в это время Силач, разговаривая с Джамхухом, узнал, куда он идет, и попросился идти с ним.
– А как же жена? – спросил Джамхух.
– Да пропади она пропадом со своими курами, – отвечал Силач. – Надоело таскать ее вместе с домом из села в село. Ни с кем из соседей ужиться не может. Пусть пока поживет среди леса, а я за это время отдохну от ее ругани.
Тут к дому подошла жена Силача, бегавшая за курами.
Узнав, что муж уходит с Джамхухом, она неожиданно легко согласилась с этим.
– Ладно, ступай, – сказала она, – только пусть этот колодник здесь остается. Оказывается, он хорошо кур сгоняет.
– Ну, нет, – возмутился Скороход, – если вы меня с ней оставите, я скину жернова и через полчаса окажусь возле своих зайцев.
– Слушай, Объедало, – вдруг сказал Опивало, – съел бы ты ее вместе с ее курами, и дело с концом! Освободил бы Силача от этой ведьмы!
– Что я, людоед, что ли? – обиделся Объедало и, помрачнев, отвернулся от Опивалы.
– Вот Объедало шуток не понимает! – громко засмеялся Опивало.
– Такими вещами не шутят, – сказал Объедало, взглянув на Опивалу, и снова отвернулся.
– Зато вот такими шутят! – воскликнул Опивало и, припав к ручью, за несколько минут выпил около пяти амфор воды.
После этого он распрямился, приподнял голову и – фырк из себя длинную струю
Дети Силача завизжали от восторга, запрыгали на месте и закричали:
– Дяденька, еще раз рыгни и радугни!
– Рады дуге? – улыбаясь, спросил Опивало.
– Рады радуге! – хором отвечали дети, прыгая на месте от нетерпения.
– Кур-р распугаете! – не унималась жена Силача, а в это время Опивало выфонтанил в небо несколько радуг.
– Эх, была не была! – крикнул Скороход, снимая с ног жернова. – Прыгаю через радугу! А ты лови меня, Силач!
Он поставил Силача по одну сторону радуги, разогнался с другой и под радостный визг детей прыгнул через радугу.
Несколько раз прыгнув через радугу, Скороход надел свои жернова.
И тут Объедало, наконец забыв про свою обиду, тоже решил позабавить детей.
– Внимание, – сказал он, – сейчас я буду есть пироги с травяной начинкой!
С этими словами он вытащил нож из чехла, висевшего у него на поясе, вырезал на поляне два больших куска дерна, сложил их внутрь травой и стал есть, на радость детям Силача.
– Пирог с травяной начинкой! – хохотали дети, окружая Объедалу, который ел свой пирог, делая вид, что шутливо преувеличивает аппетит, а на самом деле с истинным удовольствием.
– Ребенок – чудо! – сказал Джамхух, глядя на сияющих от радости детей Силача. – Чудо ребенка в том, что он уже человек, но еще чистый.
– Сладчайший мед мудрости выпили мои уши! – воскликнул Слухач, услышав слова Джамхуха.
– Неужели только я один не могу чуда сотворить! – сказал Силач, разводя руками.
– Сила, если она служит добру, – сказал Джамхух, – это самое великое чудо! Ты сейчас совершишь его. Есть у вас в запасе яйца?
– Конечно, – сказал Силач.
– Вынеси, – попросил Джамхух. Силач поднялся в дом и, не слушая криков жены, вынес из дому корзину с яйцами.
– Сейчас вы увидите чудо! – сказал Джамхух и, обращаясь к Силачу, добавил: – Подбрасывай яйца как можно ближе к солнцу. Только осторожно, снизу подбрасывай!
Силач начал вынимать из корзины яйца и осторожным, но сильным движением стал забрасывать их высоко в небо, и они, просверкнув на солнце, таяли в бездонной синеве.
Минут пятнадцать яйца не возвращались – так высоко их забросил Силач, – и в наступившей тишине только раздавалось завывание жены Силача и удивленное кудахтанье кур, которые тоже видели, что яйца заброшены в небо, и сейчас, выворачивая шеи, они то и дело поглядывали вверх.
И друг – чудо!
Золотой дождь цыплят, взмахивающих слабыми крылышками и трепещущих в воздухе, посыпался на поляну.