Сандро из Чегема (Книга 2)
Шрифт:
Тут некоторые наши сотрудники стали бросать на меня взгляды, явно говорившие: "Ты видишь, в какое положение ты себя поставил, ты видишь, как нам теперь трудно будет здороваться с тобой?!"
"Крепитесь, еще не все потеряно", -- пытался взбодрить я их своими ответными взглядами.
Но они рассеянно отводили глаза, давая знать, что не принимают мою бодрость по причине неясности ее источников.
Именно после этой летучки, когда я сидел у себя в кабинете, мрачно обдумывая свое положение, раздался звонок. Звонил мой чегемский земляк, внук знаменитого охотника Тендела. Он работал
– - Как дела?– - спросил он голосом, исполненным тайного ликования.
– - Плохо, -- сказал я ему и в двух словах изложил суть дела. Нас связывала не заходящая слишком далеко земляческая близость.
– - Как раз по этому поводу я тебе и звоню, -- сказал он по-абхазски и по-абхазски же предупредил, чтобы я не переходил на русский язык.– - Есть новости, -- продолжал он, -- светопреставление! Сразу же после работы встретимся!
Я с нетерпением дожидался конца рабочего дня. Мы встретились, и он в самом деле рассказал удивительную новость. Оказывается, в управлении сельского хозяйства было совершенно секретное совещание по козлотуру, где вынесли решение собрать всех козлотуров и тайно вывезти в один животноводческий совхоз, потому что у них начали гнить копыта.
– - Почему тайно?– - спросил я.
– - Сам знаешь, чтобы население не волновалось, -- ответил он. Было совершенно неясно, почему гниение копыт козлотура (или перевозка козлотуров с гниющими копытами) могут вызвать среди населения хотя бы отдельные вспышки недовольства.
Сколько я ни просил его показать текст этого постановления, он наотрез отказался.
– - Что ты, -- отвечал он, -- у нас гектографом отпечатано сто экземпляров... Будем рассылать по колхозам... Гриф: "Сов. секретно".
– - Большое постановление?– - спросил я, хотя, в сущности, размер постановления не играл никакой роли.
– - Нет, -- сказал он, -- на одну страницу... Если будут тебя зажимать, ссылайся на него, но не сразу ссылайся, а через три-четыре дня...
– - Почему?– - опять не понял я.
– - Успеем разослать, -- сказал он, улыбаясь странной улыбкой, -значит, через какой-то колхоз, а не через нас произошла утечка информации...
– - А-а, -- сказал я.
Как всегда при наших редких встречах, он предложил пойти с ним на охоту в ближайшее воскресенье. Я ответил, что мне сейчас не до охоты.
– - Слыхал про моего спаниеля?– - спросил он радостно.– - Не собака -человек!
Внук Тендела, даже спустившись с гор и став чиновником министерства сельского хозяйства, он не перестал быть внуком Тендела. В сущности, если вдуматься во всю его деятельность, то можно сказать, что все его занятия сводятся к обеспечению условий для настоящей охоты.
Говорят, что он опытный охотник, но мне трудно судить, потому что сам я -- никакой, хотя и хаживал с ним на охоту.
Однажды он пригласил меня на голубиную охоту. Дело происходило примерно в конце сентября. На рассвете мы выехали из Мухуса и в Гудаутском районе, оставив машину на дороге, взобрались на вершину живописного холма, покрытого стеблями усыхающей кукурузы и редкими, лоснящимися россыпями баклажанов.
Некоторое время мы стояли на вершине холма, и я
И все-таки они дважды пролетали. И оба раза я даже не успевал вскинуть ружье, а он успевал и вскинуть ружье, и выстрелить дуплетом, но все-таки убить и он не успевал. Дикие голуби пролетали со скоростью стрижей.
На обратном пути, нисколько не смущаясь неудачей, он наломал десяток початков кукурузы, прибавил к ним примерно столько же увесистых баклажанов и, таким образом заменив охотничью добычу ее вегетарианским вариантом, деловито уложил все это в багажник, и мы поехали назад. По дороге он мне рассказывал о роскоши правительственных охот, куда он допускался в качестве опытного егеря и куда он нередко прихватывал с собой дядю Сандро в качестве другого опытного егеря, хотя, я думаю, дядя Сандро разворачивал свои способности несколько позже, во время охотничьих пиршеств.
...Одним словом, сколько я его ни уговаривал, он не соглашался не только передать экземпляр постановления, но даже показать его издали отказывался. Конечно, я мог ссылаться на то, что оно существует, но если уж они засекретили, они могут и будут отрицать его существование.
Через день, встретившись с дядей Сандро, я ему пожаловался на то, что внук Тендела не хочет дать мне экземпляр постановления о козлотурах. Мы сидели в конце "Амры" и пили кофе.
– - Попробуйте уговорить, -- попросил я дядю Сандро.
– - А оно тебе очень нужно?– - спросил он у меня, делаясь серьезным.
– - Могут с работы выгнать, -- сказал я и в двух словах изложил ситуацию.
– - Попробую, -- сказал дядя Сандро, отставляя свою чашечку, -- хотя от твоей работы мало нам пользы...
Это был намек на то, что я ему ни с пенсией не помог, ни с получением страховочных денег за дом, ни с другими, более мелкими услугами.
С этим мы расстались. Но не успел дядя Сандро встретиться с внуком Тендела, как тот сам мне позвонил.
– - Ты ничего не слышал?– - спросил он взволнованно.
– - Нет, -- сказал я, и почему-то в голове у меня мелькнула безумная мысль, что засекреченные козлотуры сбежали из совхоза и тем самым рассекретили постановление.
– - Большего горя со дня смерти дедушки я не знал...– - дребезжал его голос в трубке. (Бедняга Тендел объелся на юбилее своего собственного столетия и отдал богу душу.)... Моего спаниеля украли... Я тебя умоляю, найди мне дядю Сандро, он всех в городе знает... Любые деньги... Пусть найдет...
Через два часа, во время обеденного перерыва, я их свел, и дядя Сандро, выслушав его внимательно и указав в мою сторону, сказал:
– - Дашь ему документ -- найду твою собаку. Не дашь -- не буду искать...
– - Дядя Сандро, как я могу, -- заныл внук Тендела. Но недаром он был представителем охотничьего клана, да и перепелиный сезон был в разгаре.
– - Чего ты боишься?– - добил его дядя Сандро.– - Председатели колхозов давно подтерлись твоей бумагой... А он в случае чего скажет, что в колхозе достал...