Санек 2
Шрифт:
Естественно, про подарки деду и некоторым односельчанам я не забыл, и это ещё одна причина посетить Нью-Йорк. Плыть я решил на собственной яхте, благо, что места на палубе, чтобы разместить там самолёт, более чем достаточно. Со мной поедут только пара телохранителей, остальные на время моего отсутствия уйдут в отпуск и останутся в Нью-Йорке.
Кстати сказать, между телохранителями разразилась неслабая такая борьба за возможность посетить Союз. Почему-то им очень уж хотелось туда попасть и посмотреть на жизнь в экзотической для них стране. До Европы — а я не могу по дороге не заглянуть к друзьям во Францию, —со мной отправится и пара переговорщиков. Пришло время обсудить в Швейцарии покупку оборудования, необходимого для производства мелкокалиберных пушек, и приобретение лицензии на их изготовление. Эти два человека будут работать
В Нью-Йорке я задержался всего на два дня. Мы погрузили на яхту все заказанное мной оборудование для дома, подарки для деда и односельчан, затем я накидал надуманных по дороге задач своим людям, да и отправился в путешествие через океан. Надо сказать, что мой самолёт дооборудовали поплавками, поэтому теперь я смогу взлетать с воды и садиться на воду. Сделали так заводские специалисты по собственной инициативе. Дело в том, что доставить самолет на яхту в готовом к эксплуатации виде оказалось сложной задачей, вот они и приняли самостоятельное решение посадить его на воду и уже оттуда поднять на корабль. Меня эта инициатива только порадовала, тем более что снять эти поплавки не составит никакого труда.
Сам переход через океан запомнился мне моим жутким нетерпением. Соскучился я по Кристине просто донельзя, дни считал до встречи, а на подходе — так и часы. До берегов Франции мы добрались благополучно и без приключений. С друзьями мы договорились заранее, что они будут ждать меня в Кале, где мы и встретимся. Просто очень уж время поджимало, я и так долго провозился в Нью-Йорке. Вот почему я попросил друзей о таком одолжении.
Кристина, казалось, ещё больше похорошела и расцвела, даже сердце на миг защемило, когда это счастье повисло у меня на шее. А как повисло, так мир вокруг и исчез, в переносном, конечно, смысле, просто он перестал для меня существовать. Разум отключился напрочь и все. С трудом до меня достучался смеющийся Пьер, который, убедившись, что я способен воспринимать информацию, произнес:
— Никак нельзя вас оставлять наедине, сразу внуки появятся.
После этой фразы рассмеялся, а его жена почему-то расплакалась, Кристина при этом, казалось, напрочь отсутствовала, витая в облаках.
Все сутки, на которые мне пришлось здесь задержаться, несмотря на беспрестанные замечания родителей, девчонка не отходила от меня ни на шаг, её с трудом оторвали от меня, только когда пришло время ложиться спать. И то ненадолго. С первыми проблесками солнца она уже была рядом. В итоге перед отплытием я вполне себе серьезно уведомил её родителей, что все, хотят они или нет, а по возвращении из Союза им придётся играть свадьбу. Хватит уже нас мучать, мы этого не заслужили.
Почему-то после этого заявления даже с Пьера слетела вся веселость, а его жена так и вообще неожиданно произнесла каким-то невеселым голосом:
— Надеюсь, ты там задержишься надолго.
Только хмыкнул на это высказывание и про себя подумал: хрен тебе, красавица, не собираюсь я долго сидеть в Союзе, некогда мне отдыхать.
При расставании думал, что натворю глупостей, схвачу в охапку эту прелесть и утащу с собой на корабль. С трудом сдержался, тем более что, судя по всему, Кристина была совсем не против такого развития событий, потому что вцепилась в меня реально мёртвой хваткой, и её маме стоило немалого труда оторвать её от меня.
Как бы там ни было, а продолжать путешествие мне пришлось без своей зазнобы, и стало оно совсем уж грустным. Тем более, что оно маленько затянулось. Пьер отсоветовал плыть сейчас через Балтику, там как раз в это время года бушуют шторма, и сказал, что куда разумнее будет идти в Одессу. Прислушался, чего уж говорить. Как-то я совсем упустил этот момент из виду, а Пьер по-любому разбирается в хождениях по морям получше меня.
Путь до Одессы получился волнительным. Чёрное море штормило довольно сильно, и я неожиданно для самого себя почему-то очень уж тяжело перенес это путешествие.
Всё-таки Советский Союз — это не какая-то загнивающая капиталистических страна, тут все серьезно. Чтобы решить все вопросы с перемещением привезенного груза в Москву и получением разрешения на перелет, понадобилась почти неделя. Поверьте, это я справился очень быстро. И то только благодаря раздраженному рыку кого-то значимого из столицы, после которого народ здесь реально начал суетиться и решать все необходимые вопросы с умопомрачительной скоростью.
В итоге я, почему-то в сопровождении лейтенанта НКВД, вылетел на своём самолёте и добрался до столицы по воздуху с одной дозаправкой в Киеве, а мои телохранители в сопровождении еще одного лейтенанта отправились на поезде. С ними тоже возникла проблема, которую в Одессе не смогли решить без пинка из Москвы. Дело было в оружии, без которого телохранители из моих людей никакие, поэтому они наотрез отказались его сдавать. В итоге все разрешилось, и мы поехали дальше.
В Москве я приземлился на Химкинском водохранилище на окраине Тушино. Тут, оказывается, был самый что ни на есть настоящий гидроаэродром. А встречал меня улыбающийся во все лицо Яша, увидеться с которым в США у меня так и не получилось. Его сразу, как только он стал транспортабельным, перевезли на родину, так что долечивался он здесь.
Поговорить у нас при встрече не получилось, только успели, что поздороваться да обняться. Просто сразу же, как только мы разомкнули объятья, Яша, указывая на стоявшие поблизости автомобили, произнес:
— Поедешь в той машине, что попредставительней, с большим начальством, тебя в Кремле уже заждались.
Глава 20
Всё-таки порядки в Советском Союзе те ещё. Нафига было человека везти срочно в Кремль, если там пришлось ждать приёма шесть часов, и только для того, чтобы услышать, что сегодня меня не примут, дескать, приходите завтра. А замутил всё это наркомат легкой промышленности, только непонятно, почему тогда встречу они назначили в Кремле, а не у себя. Им, как мне шепнул всезнающий Яша, не понравилась моя активность на их грядке. Типа я должен был согласовать с ними строительство заводов и заниматься только теми, которые стране нужны в первую очередь. В общем, мутно как-то вышло с моим приездом на родину, и мне это не понравилось, да так, что я плотно задумался о немедленном возвращении за границу.
Ситуацию немного разрешил Абрам Лазаревич, который встретил меня в моем же доме за накрытым столом.
После обязательного в таких случаях ритуала встречи с обнимашками, вопросами типа «как доехал» и прочими танцами с бубнами он — уже за столом — кратко рассказал, что происходит, и ввёл меня в курс дела. Оказывается, сейчас в Союзе идёт большая чистка. Документы из чемодана жандарма пошли в ход. Все бы ничего, но так называемые агенты влияния, особенно добравшиеся до высоких постов, обзавелись своими командами и представляют собой немалую силу. Поэтому всех их разом прихлопнуть не особо-то и получится. Приходится действовать аккуратно, не торопясь, но и не затягивая. Из-за этой чистки большое начальство перевозбудилось и старается показать свою незаменимость и трудолюбие. Меня по приезде потащили в Кремль, чтобы показать мою несостоятельность некоторым товарищам из Политбюро. Расчёт был прост: обозначить, сославшись на сверстанный план развития легкой промышленности, что поставленные мной заводы в этот самый план не вписываются. Таким образом эти деятели решили отсрочить платежи за построенные заводы на неизвестно какое время. А придумано это для того, чтобы дождаться банкротства моей фирмы и получить эти предприятия в свое распоряжение бесплатно. В целом был бы рабочий план, если бы я делал ставку только на эти предприятия. Но фишка в том, что это, по сути, мои хотелки и зарабатывать на этих них я в не собирался, собственно, как и получать за них от государства какие-либо деньги. Пошутил с Абрамом Лазаревичем, что строю их чисто на дивиденды от будущей прибыли по моей схеме. Тот, правда, шутку не понял, но то, что я не рассчитываю на деньги за эти заводы, его неслабо так удивило и озадачило. Наверное, поэтому он, не торопясь, разлил по рюмкам холодную водку и произнес: