Санек 4
Шрифт:
Была у меня мысль попробовать продать в этом городе пару-тройку камней, но я передумал. Не в том я возрасте, чтобы пытаться вести дела с незнакомыми людьми. Поэтому, немного подумав, я решил не рисковать. Всё-таки мне проще будет заниматься этим в присутствии мамы, тем более что гораздо разумнее продавать уже обработанные камни.
Конечно, на порядок проще и эффективнее было бы подключить к делу графа, но как-то я к этому не готов, особенно если учесть, какую подляну он попытался мне учинить. Поэтому будем с мамой сами крутиться, думаю, справимся.
По дороге меня начали
С другой стороны, мне сейчас в силу моего возраста будет очень сложно раскрутиться в столице ещё и потому, что мало кто из больших производителей будет воспринимать меня всерьёз. А ведь на начальном этапе без заказов некоторой продукции не обойтись. Нет, понятно, что деньги творят чудеса, но они имеют свойство быстро заканчиваться, сколько бы их ни было.
Может, мне даже интереснее сейчас будет пока остаться в родном городе и потихоньку начать строить здесь основание своей будущей экономической империи. При таком раскладе, с одной стороны, на первоначальном этапе будет сложнее — в плане приобретения ресурсов. С другой стороны, проще, потому что дома есть с кем вести дела и при необходимости попросить помощи. Я ведь не забыл о наших соседях-помещиках, которые отнеслись к нам по-человечески. При случае обязательно постараюсь отблагодарить этих людей.
С привычным делами в пути и размышлениями о будущем дорога, казалось, пролетела ещё быстрее, чем раньше. Оглянуться не успел, как пришлось решать, куда двигаться и где заканчивать наше путешествие.
Честно сказать, я был абсолютно уверен, что мама уже перебралась в город, всё-таки наступила осень и ей не было никакого смысла сидеть в имении, разумнее было бы им переехать назад в Курск. Но глядя на своих пацанов, которые от предвкушения скорой встречи с родными чуть копытами не стучали в нетерпении, я решил ехать в имение. В конце концов от того, что я появлюсь в городе на день позже, ничего не изменится, а парни заслужили поощрение. Поэтому направились мы сразу в имение и, как выяснилось, поступили правильно.
Мама с сестренками и не думала перебираться в город до моего возвращения. Она вообще, занимаясь нашими кафешками, почувствовала вкус деловой жизни и в моё отсутствие развела в имении мощную такую деятельность. Но узнал я об этом чуть позже, а сначала была встреча. Нет, ВСТРЕЧА. Море радости и восторга, а со стороны сестренок ещё и обожания.
Что говорить, приятно, когда тебя любят и ждут. Чуть не расплакался на радостях, с трудом удержался.
Наблюдая за суетой родных людей, у меня непроизвольно мелькнули интересные мысли типа: «может ну их нафиг все эти планы по промышленным империя? Жить ради счастья близких, обеспечивать им все возможное и пусть все остальное идет лесом. Может, главное в жизни, чтобы мне с ними было хорошо, а остальное пофиг?»
Стоило
Нет, нужно отбрасывать эти подленькие мыслишки, собираться в кулачок и работать. Трудиться сейчас, чтобы не было мучительно больно потом от осознания, что я мог все исправить и не стал даже пытаться.
В общем, неслабо меня захлестнули эмоции из-за встречи с родными, да так, что не сразу сообразил, что мои спутники тоже хотят поскорее попасть к своим родным и близким.
С трудом вырвавшись из этого омута доброты, радости и обожания, я велел своим людям забрать приготовленные ими подарки и идти по домам. Сам тоже не забыл подарить родным то, что приготовил для них, но это так, мелочи. Главные подарки будут позже, когда мы начнем готовить изумруды к продаже. Мне вообще не жалко выделить часть добычи на достойные драгоценные безделушки, которые так нравятся женщинам.
Несмотря на радость от встречи, у меня хватило ума не показывать маме всю добычу. А уж про сестёр и говорить нечего, не нужно им знать ничего об изумрудах.
Маме я показал небольшой мешочек камней граммов на триста, и даже этого было достаточно, чтобы ввести её в состояние гроги. Всё-таки в этом мешочке запредельное — по её меркам — состояние.
Только поздно вечером, наконец уложив спать разволновавшихся сестренок, мы с мамой сумели поговорить в спокойной обстановке.
Естественно, все началось с расспросов, где был, что делал и как добыл такие богатства.
Врать не хотелось, а правду рассказывать — тем более, поэтому поначалу я отвечал расплывчато, без конкретики. Когда маму это не устроило и она начала настаивать на конкретных ответах, мне пришлось её слегка осадить.
— Мама, ты извини, но некоторых вещей я не могу рассказать даже тебе. Да, я рискнул, когда по записям отца отыскал эти изумруды, которые помогут в осуществлении некоторых наших планов. Но вот где именно я их нашёл и как добывал, знать тебе не нужно. И не подумай, что я тебе не доверяю, тут дело в другом. Ведь добывать их было преступлением, на которое я пошёл сознательно. Оно тебе надо, участвовать во всём этом? Случись что, сестренок вырастить и воспитать будет некому. Поэтому распространяться об этом не нужно, это первое. И это только мой грех и отвечать в случае чего тоже мне. Это второе. Тебе об этом знать ничего не нужно в принципе.
Конечно, мама поначалу восприняла все сказанное мной довольно неоднозначно и начала втирать, что оно того не стоило, чтобы так рисковать. Потом, понятно, ругалась. В общем, пришлось мне набраться терпения и слушать все, что в таких случаях должна высказать любая любящая мать. Я вынес все эти нотации, упрёки и поучения стойко, понимая, что маме нужно выпустить пар.
Только когда накал страстей пошёл на убыль, мы наконец приступили к конструктивному диалогу и начали думать, как нам лучше всего распорядиться этим богатством.