Санек 4
Шрифт:
Немного спустя государь спросил:
— За какую цену вы хотите продать все скопом?
Интересный вопрос, который реально ставит в тупик. Ещё и потому, что непонятно, он сам хочет все это выкупить или предложить кому-то это сделать. Впрочем, не важно, я ещё не настолько выжил из ума, чтобы торговаться с царем. Эти мысли мелькнули у меня в голове со скоростью молнии, и я ответил практически без задержки:
— Думаю, будет разумным, если эти изделия оценит какой-нибудь понимающий в этом деле ювелир. Я же не специалист.
Мои слова снова вызвали на лице царя мимолетную
— Хорошо. Оставите их пока здесь, а завтра мы выясним, сколько это стоит.
Царь на секунду запнулся и добавил:
— Завтра же мы с Вами и поговорим. Сейчас Вам покажут, где Вы сможете переночевать.
С этими словами он подошёл, как я понял, к своему рабочему месту за столом. Через секунду дверь открылась, и в кабинет зашёл, судя по одежде, министр, не меньше. Шучу, конечно, но слуги здесь, правда, одеты очень уж аляписто, и на вид богато.
Государь приказал вошедшему, довольно пожилому мужику определить меня в гостевые покои и обеспечить всем необходимым для нормального отдыха. После чего, обращаясь ко мне, повторил:
— Завтра с Вами поговорим.
После этого мне ничего не оставалось, кроме, как поклониться и идти за слугой, который шествовал впереди меня как какой-то вельможа, важно и неторопливо.
По дороге я размышлял, что это было, и на хрен было меня сюда тащить, если царю, как я понял, от меня ничего другого, кроме драгоценностей, нафиг не нужно. Если это так, граф мог бы и сказать, чтобы без толку не тратить время.
В какой-то момент я понял, что начинаю себя накручивать, и решил забить на эти свои выводы. В любом случае, сейчас ничего не изменить, а значит, надо думать над положительными моментами пребывания в этом месте. Мало кто из простых смертных может похвастаться, что ночевал в царском дворце, а я вот сподобился. Даже улыбнулся непроизвольно от таких мыслей.
На удивление, спалось мне на новом месте прекрасно. Думал буду нервничать из-за важности момента, но нет, вырубился, как свет выключили, даже сам не понял, каким образом так быстро уснул.
Интерлюдия
— Занятный молодой человек, — произнес государь, как только дверь кабинета закрылась, отрезав помещение от внешнего мира. — Ведёт себя в нашем присутствии ничуть не тушуясь, и даже шутит. Складывается впечатление, что ему абсолютно все равно, кто перед ним. Оставил здесь свои драгоценности и при этом даже не поморщился. Интересно, он хоть представляет их реальную стоимость?
— Думаю, он разбирается в этом ничуть не хуже нас, Ваше Величество, — тут же ответил граф Милютин, и добавил:
— Мне другой раз кажется, что он во всем, чего не коснись, разбирается.
В беседу вмешался третий присутствующий в кабинете:
— Да ладно Вам, граф. Мне показалось, что он просто испугался и, отвечая на вопрос государя, сказал первое, что пришло в голову. Поэтому это и прозвучало, как шутка.
— Мне так не показалось, Сергей Степанович, — тут же вмешался государь. — Страха в его глазах я не увидел. Может быть, было немного растерянности, но страха точно нет. Бог с ним, меня сейчас больше другое интересует. В какую
— А какая разница? — откликнулся Сергей Степанович. — Можно назвать любую сумму и этот купеческий отпрыск будет доволен, а если его ещё и похвалить, сказав какой он молодец, так и вообще будет счастлив.
Посмурневший от этих слов граф тут же ответил:
— А вот этого я не советую делать. Немного узнав Александра, могу с уверенностью сказать, что, если поступить с ним подобным образом, о каком-либо сотрудничестве не будет идти и речи. А пользы он государству может принести немало.
— Мне кажется, Дмитрий Алексеевич, что Вы слишком уж идеализируете этого, по сути, ещё ребёнка, — каким-то снисходительным тоном произнес Сергей Степанович.
В начинающийся спор вмешался государь, который негромко произнес:
— Какие-то неправильные у вас мысли, Сергей Степанович, особенно, для министра внутренних дел. Не будем мы никого обманывать. Тем более, что парень действительно талантлив и, возможно, ещё не раз нас удивит. Даже, если он просто будет рисовать для ювелиров эскизы подобных изделий, уже будет огромная польза.
Дальнейший разговор развернулся в другую плоскость, и государь с министром не заметили, с каким облегчением расслабился граф, услышав, что парня не собираются обманывать.
Конец интерлюдии.
Проснувшись утром, я напрягся из-за необходимости пользоваться горшком, привык всё-таки к посещению объекта эмжо, а тут такое. Пришлось себя даже пересилить, чтобы не лопнуть от стыда, но справился и даже расслабился, активно иронизируя про себя.
— Дикари, что тут ещё скажешь? Где, извиняюсь, гадят, там и едят. Это я про то, что слуги, убрав горшок, приволокли в мои апартаменты завтрак. Кстати, если что, про апартаменты — это не шутка. Действительно, покои, где меня поселили, состояли из трех комнат, одна из которых была спальня, а две — непонятного для меня назначения. Просто в них была мебель, как в какой-нибудь гостиной, и состояла, главным образом, из диванов со столиками, и огромных кресел.
В общем, было всё как-то бестолково оформлено и не рационально. Ожидаемого восторга от пребывания в царских палатах я не испытал и чувствовал себя слегка не в своей тарелке, без напряга, но и не на расслабоне.
После завтрака, чтобы не сидеть взаперти, я попросил слуг показать дорогу на улицу в парк, где можно погулять в ожидании будущей аудиенции. Вот там мне понравилось. Чистенько, ухоженно и оформлено все с немалым вкусом людьми, понимающими в своём деле.
Уже в самом начале прогулки стоило мне дойти до небольшой запруды с красивым резным деревянным мостиком, переброшенным через крошечный ручей, как я залип. Завис не из-за красоты места, как можно было бы подумать (хотя, в некоторой степени, и поэтому тоже), или не потому, что там было действительно все, как в сказке, а потому, что обнаружил в небольшом водоёмчике огромных непуганых карпов. Рыбы спокойно плавали у самого берега, совершенно не боялись людей, и у меня в голове засела навязчивая мысль: