Санек 4
Шрифт:
От рисования меня неожиданно отвлекла дверь, которая начала медленно открываться. Естественно, я заинтересовался и подорвался из-за стола, имея стойкое желание для начала напугать того, кто не научился стучать и посмел отвлекать меня от моих дел.
Не успел. Просто когда образовалась щель, достаточная для того, чтобы ребёнок мог просунуть голову, в проеме появилась любопытная мордашка Лизы, которая деловым тоном спросила:
— Улоки учишь, да? А к нам гости плишли, тебя зовут.
Пришлось откладывать свои зарисовки и в сопровождении важничающей малявки идти в гостиную, где и были гости вместе с мамой, которая их развлекала.
При виде этих посетителей
Эти два гостя производили неоднозначное впечатление. Один — здоровенный, чуть не двухметровый дядька, одетый в попугайской раскраски одежду, и с гулким громогласным голосом. Мужчина совершенно затмевал поведением своего спутника. Казалось, он секунды не мог провести в молчании, тараторя буквально обо всем и сразу, при этом он ещё руками размахивал, словно это были лопасти ветряной мельницы, и все время улыбался. Его спутника же можно было назвать невзрачной серой мышью, ничем не выделяющейся из толпы. У меня сразу возникла ассоциация с идеальным шпионом, которого не видно и не слышно, но он есть.
Эти два гостя были прекрасно мне знакомы. Оба дворяне, и они владеют соседним с нашим поместьями. Здоровяка звали Иван Петрович Семак, а шпиона, как я его сразу для себя окрестил, Валерий Игнатьевич Бублик.
В момент моего появления вещал Иван Петрович, изображая ветряную мельницу, причем очень экспрессивно.
Мне удалось понять, что эти двое как бы представляют группу соседей-помещиков, наслышанных о нашей беде и решивших оказать посильную помощь в приближающейся посевной. Они как раз пытались убедить маму, что нет ничего зазорного в том, чтобы принять эту самую помощь. Более того, они ещё и небольшую стопку ассигнаций преподнесли ей в дар. Скинулись, так сказать, по-соседски и попытались хоть как-то нам помочь.
Глядя на растерянную маму, у которой уже поблескивали слезы в уголках глаз, я решил вмешаться, тем более что здоровяк просто не давал ей слова сказать, тараторя, как из пулемёта.
Не дожидаясь паузы в его затянувшемся монологе, я поздоровался и поблагодарил их за доброе отношение к нашей семье. Это погасило словесный поток здоровяка, и я предложил перейти в столовую, где за рюмкой чая будет гораздо удобнее обсудить, как лучше распорядиться внезапно подоспевшей помощью.
Здоровяку очень понравилось про рюмку чая, и он тут же включился в разговор уже со мной, гулко хохотнув и сказав:
— Вот это по-нашему, тем более что у нас все припасено, суетиться вам не придётся.
С этими словами он как-то слишком шустро для такой комплекции, как у него, шмыгнул на выход из дома, и не успели мы удивиться, как он уже вернулся с объемной корзиной. Но это не все. Вслед за ним в гостиную просочились два мужика, которые вдвоем тащили даже на вид неподъемный мешок.
Здоровяк как-то смущенно произнес:
— Екатерина Дмитриевна, тут жена собрала кое-что для вас. Очень прошу вас принять в дар, не бог весть что, но пригодится.
С этими словами он повернулся к мужикам с мешком и рыкнул:
— Ну, что встали? Несите на кухню.
Тут и мама встрепенулась и скомандовала одной из горничных, кивнув на мужиков:
— Фрося, проводи.
Сама же повернулась к помещикам и добавила, слегка запнувшись:
— Проходите, пожалуйста, в столовую. Александр покажет. Я сейчас распоряжусь, чтобы накрыли стол, и присоединюсь.
Здоровяк тут же ответил:
— Спасибо большое. Только не нужно сильно стараться, мы буквально на несколько минут заскочили, сильно рассиживаться некогда. И да, тут есть все необходимое, гхм, для рюмки
Он протянул корзину, которую я тут же перехватил, не позволять же это делать маме. В руках здоровяка корзина казалась невесомой, а меня чуть не пригнула к земле, пришлось приложить кое-какие усилия, чтобы не опозориться. Естественно, сам не стал тащить её на кухню, только отошёл на пару шагов, аккуратно поставил на небольшой журнальный столик и, указав направление, предложил:
— Проходите, господа.
Глава 2
Застолье и правда вышло коротким. Помещики торопились, поэтому по-быстрому выпили несколько стопок водки, закусили соленьями и нарезкой копченого мяса, которое сами же привезли, и начали собираться. Правда, здоровяк и тут отметился. Прикольно было наблюдать, как он с какой-то даже тоской посмотрел на стопарик, который в его лапе просто потерялся. Так и хотелось заменить ему тару на более приемлемую для его комплекции, с трудом сдержался, чтобы не предложить это маме, вовремя одумался. Так ведь можно и обидеть человека.
Визит был хоть и коротким, но зато очень плодотворным для нашей семьи. Мы успели оговорить, в какой день помещики пришлют своих людей для помощи на полях, а Иван Петрович пообещал еще и работающего у него немца-агронома привезти, чтобы он помог грамотно определить, что и где лучше сажать. В общем, день выдался удачным для нас, даже несмотря на его не самое веселое начало.
Проводив гостей, мама пересчитала подаренные ими ассигнации и задумчиво произнесла:
— Теперь хоть не придется думать, чем оплачивать следующий год гимназии.
Я мысленно поморщился. Вот тоже проблема, для полного счастья сейчас только и не хватает в очередной раз пойти в школу. Главное ведь, что пользы от этой учебы никакой, но я пока даже представить не могу, как мне избежать этой участи. Не стал пока разговаривать на эту тему и пытаться убеждать маму, что мне это не нужно. Будет еще время, наверное.
После этого незапланированного перекуса я вернулся к себе, чтобы продолжить размышления о будущем, но с этим ничего не вышло. Сестренки, пока я отсутствовал, оккупировали спальню и, дождавшись моего возвращения, потребовали рассказать им какую-нибудь сказку. Как я понял, весь последний год они занимаются, считай, террором меня любимого. Дескать, раз учишься в гимназии, значит тебе надо много читать, а что для чтения может быть лучше добрых сказок, которые потом можно рассказать сестренкам? В общем, попадос. Пришлось сдаваться, сесть на кровать в окружении мелких красавиц и рассказывать. Благо я знаю немало всяких сказок.
За сказкой я внимательно наблюдал за мелкими, стараясь понять характер каждой из них, и, несмотря на вбитые мамой в подкорку девчатам правила поведения, я смог сделать кое-какие выводы.
С Елизаветой понятно: двухлетняя кроха, всеобщая любимица, неспособная долго усидеть на одном месте. В отличие от нее пятилетняя Мария обещает вырасти серьезной, себе на уме, дамой. Я сделал такой вывод, наблюдая за ее поведением. Она ни на секунду не позволила себе расслабиться, так и просидела, все время держа спинку ровно. Семилетняя Ольга — в будущем мужская погибель. Уже сейчас она кокетка с легким характером и постоянной улыбкой на лице, капризно выпячивающая губку, когда ей что-то не нравится. Сказку я, застигнутый врасплох детьми, почему-то выбрал не самую подходящую. Сам не знаю почему, но я начал рассказывать про Золушку и довел детей до слез, даже несмотря на счастливый конец. Они настолько близко приняли ее к сердцу, что Лиза, захлебываясь в слезах, пробормотала: