Санек
Шрифт:
— Кто же ты такой есть на самом деле, Санек?
Да уж, крепко его торкнуло, раз он даже изменил манеру общения. То всегда вежливо и на вы разговаривал, а тут на тебе — Санек. Хотя, если честно, мне это обращение понравилось, поэтому теперь и буду назло всем Саньком. Даже повеселел от этой мысли.
Номер для Абрама Лазарева удалось снять без проблем, как и договориться о срочной стирке его вещей. Уже когда я прощался с ним перед дверью в его номер, он произнес даже с какой-то угрозой в голосе, вернувшись к обычной своей манере:
— Отдыхайте пока, Саша, позже поговорим.
Когда я развернулся уходить, он вдогонку попросил меня решить вопрос со звонками в Европу.
— Спасибо, Александр. Сочтемся.
После чего он ушел к себе в номер. Я тоже развернулся и пошагал в свой с надеждой наконец-то нормально отдохнуть. В номере я наконец-то нормально откис в горячей ванной и завалился спать. Вечером проснулся от стука в дверь. С трудом разлепил глаза и в полуобморочном состоянии пошел открывать. За дверью обнаружился на удивление бодрый и веселый Абрам Лазаревич. Преобразился человек за короткое время до неузнаваемости. Казалось бы, изменений — только надел чистый отутюженный костюм, побрился да отмылся по путю, но изменился он при этом кардинально. Сейчас он больше напоминал респектабельного жизнерадостного бизнесмена средней руки. Увидев меня совершенно заспанным, он весело произнес:
— Саша, приводите себя в порядок, да пойдем куда-нибудь поужинаем. У вас молодой растущий организм, поэтому пропускать приемы пищи не стоит даже ради сна.
— Во сне люди быстрее растут, — ответил ему не задумываясь и предложил войти. Сам же, извинившись, направился в ванную комнату. Быстро привел себя в порядок, пополнил свой бумажник деньгами, заныканными на черный день в чемодане среди вещей, и, конечно же, переоделся в чистое. После чего мы направились с Абрамом Лазаревичем в ресторан. Пока ждали заказ и ели, практически не разговаривали, а вот после ужина Абрам Лазаревич предложил прогуляться и поговорить.
Шагая по улице, я слушал его и охреневал. По его словам, творится в нашем местном торгпредстве Содом и Гоморра, по-другому это не назвать. Некоторые товарищи, посланные сюда работать, настолько охренели от безнаказанности, что начали распоряжаться государственными средствами, как своими собственными. В общем, запущено все здесь до невозможности. Дошло до того, что пришлось Абраму Лазаревичу тревожить такое начальство, о котором лучше вслух и не говорить. Собственно, он и не сказал, перед кем отчитывался о сложившейся ситуации, просто обозначил, что люди серьезные, и на этом все. В итоге все здесь должно измениться кардинально уже в течение недели. Сюда уже выехала группа товарищей, которые будут наводить порядок. Надо только дождаться этих изменений, и все наладится. Я в ответ на это сказал, что быстро не получится. Пока люди, наделенные полномочиями, доберутся сюда из Союза и вникнут во все, времени пройдет уйма. Абрам Лазаревич улыбнулся и ответил:
— Нет, Саша. Из Союза никого ждать не будем. Мне самому дали такие полномочия, что я даже посла смогу заменить при надобности. Нам хватит уже вызванных товарищей из американских городов подальше и тех, кто в ближайшие дни доберется сюда из соседних.
Он как-то хищно осклабился и добавил:
— Я тут такой порядок наведу, что народ в торговом представительстве еще долго икать будет. Но это ладно, разберемся. Я, собственно, зачем вас, Саша, позвал. Мне придется где-то на недельку исчезнуть, поэтому вам пока снова придется самому крутиться. Просто находиться рядом со мной сейчас будет очень опасно. Мы с вами договоримся, как нам поддерживать связь, чтобы, когда все наладится, мы без проблем встретились. Наверное, будет разумно общаться через своеобразный почтовый
— Скажите, а вам вообще есть где пересидеть все это время?
— Нет, я ведь здесь не жил. Только набегами к родне приезжал, решал кое-какие вопросы, поэтому друзей и знакомых здесь особо не завел. Придется по каким-нибудь отелям мотаться и менять их каждый день.
Пока мы разговаривали, мне неожиданно пришла идея попросить о помощи кузена Стивена. Неужели откажет приютить хорошего человека на недельку? Заодно и будущий бизнес с ним обсужу. Убью, так сказать, двух зайцев одной поездкой. А если учесть, что я смогу пополнить там запасы денег, то, получится аж три зайца, а это уже опт, пусть и мелкий.
— Скажите, Абрам Лазаревич, а вы любите рыбалку?
— Странный вопрос. Да, люблю, только редко получается сейчас порыбачить.
— Предлагаю вам поселиться в одном изумительном месте, где вас вряд ли кто-то найдет. Там заодно и порыбачите. Конечно, не факт, что там согласятся вас приютить, но сразу, думаю, не пошлют, хотя бы выслушают для начала. А вот если все же согласятся, то вы не разочаруетесь, там рядом есть изумительное озеро, а значит и рыбалка должна быть хорошей.
— Я вам, Александр, удивляюсь. Вы здесь без году неделя, а уже даже место, где можно спрятаться, нашли. Вы точно не шпион инопланетный?
Шутит, значит идея, наверное, понравилась.
— Нет, не шпион точно, а про иные планеты и говорить нечего, вообще о них ничего не знаю. Так что, вы согласны?
— Почему бы и нет, чем шастать по разным отелям, лучше пожить у озера, это будет все равно что попасть в рай. Надо же, целая неделя безделья в тиши и с рыбалкой, даже мечтать в последнее время о таком не мог. Когда поедем?
Вот нравится мне этот еврей. Еще несколько часов назад сам на себя не был похож, а сейчас уже готов отправиться куда угодно. Оптимист, похоже, ну или пофигист, но это вряд ли. В итоге решили не затягивать и отправиться прям сейчас. Конечно, приедем поздновато, но, может, оно и к лучшему, в такое время родственник Стивена точно будет дома.
По дороге разговорились о местной родне Абрама Лазаревича. Оказывается, до начала кризиса, который позже назовут Великой депрессией, они очень даже неплохо здесь жили. Абрам Лазаревич в сердцах сказал:
— Я не знаю, почему Лева решил разделить бизнес между своими тремя сыновья, и в любое другое время все было бы нормально, а так получилось ни к селу ни к городу. До кризиса семья владела глиняным карьером, кирпичным заводом и строительной фирмой, имеющей неплохую репутацию. Непонятно, что взбрело в голову одному из сыновей, которому достался кирпичный завод, но он перед самым кризисом, ни с кем не советуясь, взял большой кредит, использовав предприятие в качестве залога. В итоге семья практически разорилась. Завод отобрали за неуплату кредита, карьер оказался во время кризиса никому не нужен, собственно, как и глина, поэтому простаивает, а строительный бизнес захирел, когда исчезло преимущество перед конкурентами в виде дешевого кирпича.
Так бывает, когда начинают дробить успешную кампанию, вот и здесь, можно сказать, доигрались.
Сейчас, понятно, пытаются сохранить хоть что-то, но мало что получается, если деньги и появляются, то растекаются, как вода. Поэтому родственники и отказались от участия в бизнесе по развитию точек быстрого питания. У них просто нет на это денег.
Вот оно как, оказывается, а понтов-то было. Не для Америки это, тьфу на него, этого старого маразматика.
Абрам Лазаревич после этого рассказа довольно долго молчал, а потом выдал: