Санек
Шрифт:
После довольно продолжительной паузы не выдержавший напряга Стивен спросил:
— Что все? Толком можешь сказать?
— Все звонят и говорят, что всё распродали, больше нечем сегодня торговать.
Выпалив это на одном дыхании, Майкл в очередной раз поднял трубку и начал с кем-то разговаривать, а мы, переглянувшись, непроизвольно потянулись за стаканами. Ошарашил Майкл, нечего сказать. Дело в том, что перед первым днем торговли мы затарили наши передвижные вагончики по полной программе. Нет, ажиотажа в первый день торговли мы не ждали, просто хотели быть уверенными, что товара хватит на весь день, и нам не надо будет придумывать, как пополнять запасы торговых точек.
Сейчас, когда выяснилось, что этого хватило только на первую половину дня, на лицах присутствующих
Понятно, что это если продавать по установленным нами ценам за порцию. Получается, что с одной точки, если вычесть абсолютно все возможные расходы, у нас получится чистыми минимум сто долларов. Изначально мы старались заложить свой интерес так, чтобы нам оставалось двадцать процентов. Дикие, нереальные деньги, а учитывая, что прошло только полдня, подобная арифметика и вообще вызывает шок и трепет. Честно сказать, я и сам слегка потерялся от подобных подсчетов. Даже если и дальше в день будет капать по десять тысяч долларов, жизнь удалась. Никто подобного не ждал, поэтому они и молчат сейчас дружно, как рыба об лед. Кроме Майкла, конечно, он продолжает отвечать на звонки, и ему пока некогда предаваться эйфории.
До конца дня мы обмывали успех по полной программе. Два раза заказывали из ресторана еду и выпивку. Второй раз я уже плохо помню, несмотря на свою идеальную память. Все-таки бухать с взрослыми мужиками в четырнадцать лет — это перебор, даже несмотря на крепкий организм, все равно неразумно, в чем я и убедился на следующий день. Похмелье было жутчайшее и сопровождалось не только рвотой и дикой головной болью, но еще и страшной ломотой во всем теле. Только во второй половине дня, когда, несмотря на все усилия, я так и не смог до конца прийти в себя, до меня дошло, что я заболел, притом неслабо.
Как выяснилось после звонка Майклу, купаться в холодной морской воде с криками, что русским мороз нипочем, было, по-видимому, плохой идеей. Это подтвердилось и осипшим голосом Абрам Лазаревича, который позвонил справиться о моем самочувствии и которой, как я узнал позже, был инициатором этого самого купания. А еще говорят, что евреи умеренны в употреблении спиртного и всегда знают меру. Вранье, теперь я это точно знаю. Абрам Лазаревич заболел точно так же, как и я. Но если меня болезнь отпустила уже через три дня, то он провалялся с простудой неделю. Только наши американские друзья, которые отказались лезть в ледяную воду, потому что испугались холода, ну или, может, потому что поумнее будут, обошлись после этой пьянки без последствий. Я после этого случая зарекся бухать до тех пор, пока не войду в силу. Мало того, что с этой болезнью все планы пошли коту под хвост, так я, получается, еще и Майкла бросил под танк. Ему пришлось одному крутиться с экстренным расширением производства полуфабрикатов, организацией пополнения торговых точек продуктами в течении дне и делать все это срочно, как говорится, еще вчера. Зато я в очередной раз убедился, что с управляющим мне повезло нереально. Он со всеми проблемами справился и даже не запыхался. Шучу, конечно, но руководителем он оказался действительно сильным.
Все-таки не зря говорят, что ни делается, то к лучшему. Так вышло и у меня. Не успел я из-за болезни влезть в бизнес, связанный с поставками заводов вСсоюз. Как рассказал Абрам Лазаревич, тему, которую я придумал и которую мы собирались здесь осуществить, у нас забирают. Из Союза едет группа товарищей,
— Абрам Лазаревич, как бы вы меня ни уговаривали, я даже на пушечный выстрел не подойду к тем, кто этим будет заниматься. Просто не хочу загубить то, чего здесь успел достичь. При таком раскладе лучше я без поддержки родины обойдусь, придумаю, как выкрутиться, и замучу что-нибудь подобное, пусть и не в таком объеме, самостоятельно. Понятно, что масштабы будут другие, но зато без ценных указаний старших товарищей и надежно.
Абрам Лазаревич только и пробормотал в ответ что-то про молодежь, которая жизни не видела, а уже тут пытается будущее предсказывать.
Я не обратил на это ни малейшего внимания, все для себя решив.
Расстались мы в этот раз не очень довольные друг другом, но и не разругавшись.
Возвращаясь домой, я задумался над еще одной проблемой, к которой я вообще не знаю, каким боком подойти. А откладывать ее и дальше чревато плохими последствиями. Я до сих пор так и не приступил к формированию команды, которой я смогу доверять, и службы безопасности на базе нашей корпорации. Расслабился и начал косячить. Ведь, как ни крути, а без силовой поддержки нас сожрут быстро и качественно. Это пока еще не нашелся умный человек способный оценить всю ценность нашего бизнеса. Как найдется, так сразу и начнутся проблемы. Хотелось бы к этому времени быть во всеоружии, а для этого надо, не откладывая, начинать суетиться в этом направлении. Была у меня раньше мысль попросить в этом вопросе помощи у Абрама Лазаревича, но теперь я передумал. Так-то можно привезти сюда полсотни молодых людей из Союза, обучить и адаптировать к здешним условиям — вот костяк и готов. Но теперь, зная, как делают дела некоторые деятели из верхушки руководства страны, я для себя решил в принципе ничего у них не просить и вообще надеяться только на свои силы. Иначе добром может не кончиться. Стукнет какому-нибудь функциониру в голову моча, и похерит он все дело одним небрежным взмахом руки. На фиг не нужно такое счастье. Обойдусь как-нибудь без помощи.
До встречи с Пьером не стал ничего предпринимать в этом направлении, если только не считать размышлений. Вместо этого решил отправиться в Бостон пораньше, устроиться там нормально, город посмотреть, ну и подарки достойные поискать. Дамам, кстати сказать, мне есть что подарить, а вот с мужиками придется голову поломать. Странно, но это так. Дамам присмотрел в одном ювелирном магазине действительно классные дорогие подарки. Что, как не драгоценности им будет в радость, они ведь по натуре сороки, любящие все блестящие, и среди них нет исключений, поэтому заморачиваться сильно не пришлось. В принципе у меня и среди трофеев достаточно дорогих вещей, которые так до сих пор и не реализованы. Но ведь неизвестно, как они достались бандитам, поэтому дарить что-то из добычи не только неприлично, как по мне, но еще и опасно. Именно поэтому, не заморачиваясь, я просто приобрел подарки в магазине и на этом тему закрыл.
В Бостон, куда я добрался на поезде, практически сразу что-то пошло не так.
Глава 19
По приезде в Бостон я, садясь в такси, почувствовал на себе недобрый взгляд. Уже сидя в машине, осмотрелся, но вычислить наблюдение не смог. Тем не менее, все время по пути к отелю меня не покидало чувство чужого взгляда. Я пытался выяснить, не едет ли кто за моей машиной, иногда оглядываясь, но так и не заметил преследования. В отеле чувство чужого внимания пропало, но напряжение не исчезло. Я привык доверять своей чуйке, а она сейчас буквально вопила, что неприятности где-то рядом.