Сангреаль. Академия Избранных
Шрифт:
– Да потому что ты вылетишь на первом же испытании.
– Но ты же сказал, что из-за моего отношения к книгам, я легко пройду дальше.
Этот паскудник вдруг по-мальчишески задорно улыбнулся, чем поставил меня в тупик:
– Я пошутил.
Кто бы мне раньше сказал, что передо мной бог юмора!
Оставшиеся минут двадцать мы шли уже в полной тишине, а потом резко очутились у моста, соединяющего огромную крепость на горе и сам город. Между ними лежала непроглядная мгла на всем его протяжении.
– Дальше я не пойду.
– Да собственно, я и не рассчитывала на
– Ты не так поняла, - поморщился Вернер, - через мост могут проходить только те, кто идет на испытания, действующие курсанты и сами преподаватели.
Посмотрев на пропасть между горой и городом, я без слов поняла, что бывает с нарушителями этого правила. Просто идеальная сигнализация, никакая охрана не нужна, как и напрягаться по поводу похорон. Раз – и все.
– До самого вечера ты будешь занята, на ночь здесь оставляют всех, даже кто не прошел испытания. Завтра выйдешь в город, я буду ждать тебя под городскими часами.
– Зачем?
– Чтобы полюбоваться на спелый плод ошибок Великого Магистра… Но если ты удивишь нас, у меня есть указания купить все, что будет необходимо на первое время.
– А если не поступлю, то лучше сразу осваивать профессию попрошайки? – с легким сарказмом проговорила я и не прощаясь, уверенно пошла вперед. Хотя конечно ни в чем я не была уверенна, наоборот все внутри сжималось от страха, но показывать ему это у меня не было права. Он же потом не отстанет от меня со своими едкими комментариями.
Как я шла по этому чертовому мосту и проклинала на чем стоит свет свою удачливость, это надо было видеть. Сначала мне показалось, что мост был выкован из какого-то красного металла, потом мелькнула мысль, что он каменный, хотя это был обман зрения, причем настолько качественный, что я ощутила это на себе. Едва сделав пару шагов, я с ужасом увидела, что стою на обычных струганных дощечках, соединенных между собой обычной веревкой. И если раньше я схватилась за надежно расположенную широкую периллу, то сейчас вцепившись и поскуливая от страха, я держалась двумя руками за плохо натянутую веревку. Мне казалось, что один не верный шаг, и я полечу вниз, из-за черноты даже не видя, куда и как глубоко падать.
– Да что же это такое…
Кое-как выровняв дыхание, я чудовищным усилием воли заставила себя отлипнуть от каната и выглядеть со стороны более-менее достойно. А то спиной чувствую, каким недоумевающим взглядом сейчас смотрит на меня Вернер. Чтобы это знать, мне даже не надо было оборачиваться.
Как мог мост видоизмениться всего за секунду, и почему это произошло не сразу, когда я ступила на него, а только сделав пару шагов? Идти дальше по дощечкам для меня смерти было подобно. Больше всего на свете я боялась высоты, это была самая настоящая фобия. Я даже не поднималась выше пятого этажа, потому что мне постоянно казалось, что стоит подойти к окну, я либо сама упаду в него, либо дом рухнет. Мост как будто это почувствовал и сделал все, чтобы я теперь тряслась заячьим хвостом и даже смотреть боялась на ту сторону. Стоп…
Я резко обернулась и правда: Вернер с интересом смотрел на все мои кульбиты и явно не понимал, почему я дурачусь,
– Вернер, какой мост ты видишь?
Вопрос видимо для него оказался неожиданным, но дисциплинированность в Ордене была на первом месте, поэтому он все же ответил:
– Железный мост на сваях и с деревянными подмостками. Тебе не кажется, что ты задаешь странные вопросы?
Кажется, не кажется… Кто-то со стороны университета сейчас стоял и наблюдал за мной, тихо умирая от смеха, пока я сходила с ума от страха. Понимание того, что все это иллюзия и я на самом деле никуда не упаду, мне не сильно помогла. В подобных случаях глаза – это наш самый верный враг.
Разозлившись, я трясущимися руками сняла сумку с плеч и поставила ее рядом с собой. Порывшись, вытащила на свет шейный платок, молча похвалила себя за жизненную предусмотрительность с которой нигде не пропадешь, и вернув сумку на место, быстро завязала глаза этой тканью. Немного постояла, пытаясь взять себя в руке и отключить мозг, который забился еще в большей панике, когда перестал получать информацию от зрения. Нет уж милый, сейчас ты мне совершенно не нужен, даже больше, ты сейчас как вредитель, которого надо устранить.
Сколько я так стояла и пыталась урезонить собственные мысли, сказать сложно, одно ясно точно – долго. А потом неожиданно пришло спокойствие и четкое понимание, что ничего плохого не случиться. По крайней мере, со мной, чего не скажешь совсем о другом. Потому что душевно поговорить с шутником, который решил поиздеваться над бедными абитуриентами, я собиралась сразу, как окажусь по ту сторону пропасти.
Мозг понял, что от меня ничего не добиться, я буду упрямо следовать за своим душевным порывом, и перестал генерировать чувство страха. Поэтому твердую почву под ногами я ощутила достаточно быстро и когда развязывала повязку на затылке, услышала чьи-то жиденькие аплодисменты. Жиденькие потому что в этой тишине и данных обстоятельствах они звучали, как издевательство.
Сняв мешающую ткань, я огляделась и сразу увидела того, кто нарушал тишину. Это был длинный и худой как жердина парень неопределенного возраста, в диапазоне от двадцати до тридцати лет. Вроде и лицо еще какое-то детское, но у глаз уже видны первые морщинки. Роскошные, густые волосы теплого каштанового оттенка, к которым я тут же испытала дикую зависть, что подобная красота растет не у меня, были аккуратно собраны в небольшой хвостик на макушке. Длинный плащ без капюшона, застегнутый только на одну фибулу в виде какого-то рунического символа, полностью скрывал фигуру человека.
Закончив аплодировать, он молча смерил меня взглядом и явно ожидал, что я расчувствуюсь от подобной встречи и либо упаду ему в ноги, либо брошусь целовать руки. Хотя с чего бы? Странный какой-то…
Поняв, что продолжения не будет, и вообще я не собираюсь идти на контакт, он прокашлялся и заговорил:
– Я Семнадцатый Хранитель аз-Зайтуна Леонард Иохай, сын того самого Рабби Шимона Бар Иохайа.
Он сделал красочную паузу, ожидая реакцию на свое имя, но не дождавшись, продолжил уже менее довольным тоном: