Санитарный день
Шрифт:
— Ит, пожалуйста… называй её по имени, а? — попросила Дана. — Ну невозможно же… извини, но я не могу…
— Хорошо, — сдался Ит. — Эта самая Мария, судя по всему, занята сейчас очень интересным делом. По одному визиту судить сложно, но, похоже, она вербует людей. Виноградов был в свое время известен, более чем, потом вроде бы вышел в тираж из-за пьянки, но вытащить его на свет божий снова, отряхнув с него пыль, отмыв, и слегка наведя лоск, можно довольно легко. Его помнят. Возможно, даже любят старые поклонники.
— Ты хочешь сказать… — Скрипач нахмурился.
— Я хочу сказать, что через сравнительно небольшое время мы запросто
— Согласен, — тут же кивнул Скрипач. — Она уж точно не Эрсай. Потому что эти не будут контактировать, с кем попало. Мужик, изображающий из себя шамана, кстати, на Эрсай, как мне кажется, потянул был.
— С юмором у них всё в порядке, — согласился Ит. — Есть такое дело. Его будем смотреть следующим, но отследить будет сложнее.
— Почему? — с интересом спросила Дана.
— Он живет за городом, и камер там нет. По странному совпадению он не любит камеры, — Ит усмехнулся. — Интересно, правда? Живет, кстати, весьма неплохо, у него более чем приличный коттедж, в котором он еще и приемы какие-то проводит. Лечит страждущих…
— Ударами бубна по лбу, — подсказал Скрипач. — Вполне возможно, что неплохо помогает.
— Тебе лишь бы ерничать, — сердито сказал Ит. — Так, ладно, подводим итоги на сегодня. Кро… Мария у нас попадает в две категории — группа Веты, и группа Метатрон. Для того чтобы понять, чем она на самом деле занята, нам потребуется несколько дней. Очень нудных и скучных дней, как некоторые, — он глянул на Дану, — уже могли догадаться. Я голосую за Метратона, потому что ошибки в документах более чем интересно выглядят.
— Думаешь, подменыш? — нахмурился Скрипач.
— Допускаю, что да, её подменили, — кивнул Ит. — И подменыш, занятый кучей другой работы, про документы просто забыл. Или брал на воздействие кого-то, и транслировал готовую легенду, заставляя вписывать в бумаги старый адрес. Неважно, главное, что у нас есть маркер. Вторым пунктом смотрим шаманствуюшего мужчину в перьях и бусах, но тут придется подумать, как это сделать… рыжий, прекрати чесать ногу, надоело уже, — сказал Ит рассерженно. — Как только я что-то начинаю объяснять, ты чешешься. Сколько можно?
— Меня сожрали комары, — раздраженно ответил Скрипач. — Что, уже и ногу почесать нельзя, что ли?
— Ты чешешь одно и то же место, — Ит вдруг посерьезнел. — Погоди. А ну-ка покажи этот самый укус, — приказал он.
— Думаешь, на даче меня покусал представитель Метатрона? — усмехнулся Скрипач.
— Я ничего не думаю. Покажи, где тебя укусили, — снова сказал Ит. Дана, ощутив, что он встревожен, нахмурилась.
— Ну, на, смотри, — Скрипач приподнял край штанины. — Там было мокро, я закатал джинсы, и меня какая-то летучая тварь цапнула за голень. Вот сюда. Ит, что ты хочешь…
Ит, присев на корточки, смотрел сейчас на небольшое, с мелкую монетку, розовое пятно, которое показал Скрипач, смотрел — и чувствовал, что в висках у него застучали крошечные молоточки.
— Ит, хватит играть в молчанку. Это просто укус, — сказал Скрипач с раздражением в голосе.
— Нет, это не укус, — Ит встал. — Это не укус, рыжий. Это ихтиоз. Снимай штаны и рубашку, надо посмотреть. Дана, дай мне телефон, и выйди на пару минут на кухню.
— Но это же, кажется, какая-то генетическая болезнь, — с недоумением сказала Дана. — Разве она может…
— У людей — да, наследственное
— Это серьезно? — с тревогой спросила Дана.
— Да, — кивнул Ит. — Более чем.
Глава 14
Завеса начинает исчезать
— То есть на самом деле это не болезнь, так? — спросила Дана.
— Нет. Это намного хуже. Потому что большую часть болезней можно вылечить, или вывести в длительную ремиссию, — ответил Ит. — Здесь… это кое-что иное. Сейчас попытаюсь объяснить правильно, но не уверен, что у меня получится.
Они сидели за кухонным столом — Ит и Скрипач напротив друг друга, Дана — в торцевой части, ближе к двери. Скрипач курил уже, кажется, четвертую сигарету подряд, и останавливаться не собирался. От его обычной веселости не осталось и следа, глаза лихорадочно блестели, а ещё — Ит это заметил почти сразу — Скрипач время от времени смотрел на вешалку, что рядом с раковиной. Там висело полотенце, обычное кухонное полотенце, а Ит слишком хорошо помнил, что было со Скрипачом на Терре-ноль после гибели Кира, и сколько полотенец в результате превратились в лохмотья. Потому что Скрипач их рвал. Брал, и разрывал на кусочки, машинально. Да, такая форма невроза. Боже, сколько же лет назад это было… Было, и прекратилось только после того, как он, Ит, раздобыл для Скрипача пропаянную цепочку, которую можно было дергать, пытаясь разорвать, хоть сколько, пайка держалась крепко.
— Лучше, наверное, начать издали, — Ит сел поудобнее, и тоже вытащил из пачки сигарету. — Дана, скажи, ты видела животных в зоопарке?
— Да, разумеется, — кивнула та. — Кто же их не видел.
— Каждому животному требуются свои, особенные условия содержания. И это не только температурный режим, не только определенная влажность, не только степень освещения или наличие укрытий, не только размер клетки. Существуют виды, особи которых без контакта с себе подобными очень быстро хиреют и чахнут, даже если все вышеперечисленные условия для них созданы. К высшим животным это, разумеется, тоже относится. Hominidae, разумеется, высшая, то есть человек, тоже является существом социализированным, групповым, недаром одним из самых страшных наказаний для преступников является содержание в камере-одиночке. И не надо думать, что контакт с представителями своей группы сводится только к коммуникации, нет. Мы считываем, находясь в среде себе подобных, множество маркеров, которые, на первый взгляд, могут быть вроде бы незначимыми и незаметными. Звуки. Запахи. Реакции. Визуальные ряды. Всё это имеет значение, и всё это является одним из условий выживания особи. Так вот, к рауф это тоже относится.
Дана нахмурилась — она уже начала что-то понимать, но, кажется, ещё не совсем — сейчас она пыталась примерить на себя то, что сказал Ит.
— Слушай, но ведь существуют же интроверты, которые контактов стараются избегать, и лучше всего им в одиночестве, — возразила она.
— Это им только кажется, — Ит вздохнул. — На самом деле они точно такие же участники жизни группы, просто общаются немного меньше. Отправь такого интроверта на тот самый пресловутый необитаемый остров, и он будет счастлив месяц, ну два, а потом… потом ему станет очень нехорошо. Может и с ума сойти, причем от того самого одиночества, к которому так стремился.