Санька-умник 2
Шрифт:
Так оно и случилось.
Глава 40
Глава 40 Первый день на полетах
Утром по всему аэродрому, то — там, то — тут, хохотали.
Всем, рассказанный мной Чернову, анекдот нравился. Вроде, ничего в нем особенного и нет, а летчикам и не летчикам он очень по душе пришелся.
— Ещё такие знаешь? — пытал меня Василий. — Давай, рассказывай!
— Нет. Не знаю. Отстань. — отмахивался я от него.
Не нравилось
Не надо нам слезок. Вот, никак не надо.
К обеду распогодилось и начались боевые вылеты.
4-й полевая армия НОАК сейчас в провинции Гуйчжоу наступала и ей помощь с воздуха очень сильно требовалась.
Только бы все вернулись! Только бы моя помощь никому не потребовалась!
Я сидел под навесом на краю взлетной полосы и… немного робел.
А, что? Несколько лет я в интендантах числился и никому медицинской помощи не оказывал. В любой профессии постоянная практика требуется, иначе быстро квалификацию теряешь.
Вот и наши начали возвращаться.
Первый!
Отлично!
К самолету боец из БАО бегом помчался.
Что-то случилось? Нет, вот и лётчик показался. Живёхонек-здоровехонек.
Это, наверное, техник или механик сейчас у приземлившегося самолета. Что-то ему на крыло лётчик показывает.
Вот и второй самолет в небе показался. Зашел на посадку ровненько, а затем и по взлетке как по ниточке покатился.
Тут тоже моя помощь похоже не требуется.
Вот, всегда бы так!
Третий, четвертый…
Всего должно вернуться шесть, ещё два самолета в небе, в том числе Василия.
Где они?
Вылетали все одновременно, четыре самолета уже вернулись, а двух — нет. В разные места у них задания были? Понятное дело, меня об этом никто в курс не вводит…
Спросить? Нет, не буду. Скажут ещё, что не в своё дело лезу.
Может, об этом и совсем нельзя спрашивать? Может, это примета плохая?
Когда я у танкистов служил, сколько у них всяких-разных хиток было!
Хитка, это — вятское словечко. Ну, типа — обряд, действие против вредоносных сил. Против чертей всяких, кикимор. Немцы, это самые что ни на есть вредоносные силы, вот против них хитки и были. Что-то можно было делать, а что-то — нельзя, иначе беда будет.
Например, женщин в танк пускать. Бабам даже к танку нельзя прикасаться. После этого — жди плохого.
Или — нельзя тушить ногой тлеющий окурок. Наступишь сапогом на горящий табак — скоро твой танк подожгут.
Кто-то из танкистов не снимал вещей с убитых, иные считали проклятым число «13»…
У многих талисманы были. Потерять его — к смерти. Как-то я одного нашего механика-водителя встретил. Грустного-грустного.
— Что такое, Петро? — спросил его.
— Я с первых дней войны в танке. — мотнул головой танкист. — Пять машин уже поменял.
Так и вышло. Сгорел он в этот день в танке.
Чтобы всё хорошо было, с танком здоровались. Некоторые даже гладили его по броне.
Немцы… У них опять же приметы были. Правда, странные. Считалось к добру по коровьей лепешке проехать. Это мне один из наших танкистов рассказывал. Тут уж, хочешь — верь, хочешь — не верь.
Как со всем этим у летчиков, я пока не знаю. Вот и спросить про Чернова боюсь. Вдруг, какой обычай нарушу. Потом с меня же голову и снимут.
Как говорится, в каждой избушке — свои погремушки…
Потом уже я узнал, что у пилотов заведено перед вылетом не бриться. Побрился — верная смерть.
Или — в бой идти в той форме, в которой выжил в самой безнадежной ситуации. Были пилоты, которые даже летом в счастливых зимних комбинезонах летали.
Ещё перед вылетом чем-то менялись с товарищем, который на земле оставался. Верили, что если в этот день смерть тебе на роду написана, не случится её, ведь товарищ твой взял частичку твоей судьбы…
Я сидел молчком и прислушивался к бубнению в наземной командной радиостанции.
Никто не нервничал, всё шло штатно.
Тут и два наших самолета в небе показались.
Слава тебе, Господи!
Глава 41
Глава 41 Каждому своё…
Как там в песне поется?
А, по долинам и по взгорьям…
Так вот, 4-я полевая армия НОАК по ним самым и двигалась вперёд. Шаг за шагом удаляясь от Шаньхайгуань. По-нашему — от восточной заставы Великой Китайской стены.
Хэйлунцзянцы всё больше своими ножками к победе шагали, а соколы Василия Чернова им с неба помогали. Совершали в китайской народно-освободительной войне огромные и незабываемые подвиги.
Я… тоже принимал в этом участие. Оказывал медицинскую помощь, когда это требовалось.
Звёзды не гасил и не зажигал, планеты с их орбит не сталкивал, царства-государства для себя не завоевывал.
Жил жизнью страны, а раньше — деревни Пугач, где непонятно как оказался.
В третьей по счёту войне принимал участие…
Как там, войны меняются, а солдаты остаются всё те же?
Что-то сегодня меня на песни потянуло. И, к чему бы это?
Лично я нескольких германцев жизни лишил, а ещё сколько их укокали те бойцы, в спасении которых я участие принимал?
Много, очень много.
Да, камуфляж ещё усовершенствовал…
Опять же, серьезный вклад в победу. Нашу победу.
— Александр Ильич, приготовьтесь…
Так, у кого-то из наших проблема. Приласкал их вражина…
Врачей на нашем аэродроме нет. Я, хоть и капитан медицинской службы, а всё же — фельдшер по полученному образованию. Ну, плюс ещё война.