Санька-умник 2
Шрифт:
Всё, с пивом на сегодня надо завязывать! Что-то я на фоне принятия этого напитка расчувствовался…
В Праге наш медсанбат пробыл всего несколько дней. Оставалось даже загадкой — зачем он в столице был нужен? Достопримечательности города советским военным медикам показать? Или, ещё для чего-то?
После капитуляции Германии части нашего седьмого механизированного корпуса 2-го Украинского фронта расквартировали в городах Чехословакии. Так я эту страну по старой памяти называю.
Нашему медсанбату было определено место дислокации в городе Бенешов. Разместили нас в здании бывшего немецкого госпиталя. Как говорится — по профилю. Там даже
Некоторые из медсанбата даже подсмеивались над командиром — куда это всё нам, победили уже немцев, война закончилась…
Победили, но — не всех.
Рядом с нашим медсанбатом в Бенешове стояло большое трёх этажное здание, предназначенное теперь для сборного пункта освобожденных узников немецких концлагерей — антифашистов почти со всей Европы. Большинство из них составляли греки и итальянцы, было много французов, англичан, скандинавов, встречались даже югославы и болгары.
В беседах с нами они рассказывали о своей борьбе против фашизма, о тяжелых временах, проведенных в застенках гестапо и фашистских лагерях смерти. Все в один голос с большим уважением и благодарностью отзывались о Красной Армии — их освободительнице.
Не СССР, не быть бы им живыми. Таково было их коллективное мнение.
Глава 8
Глава 8 На восток
Почти месяц мы отдыхали.
Ну, а как иначе нашу жизнь в Бенешове можно было назвать? Раненые к нам в медсанбат не поступали, иногда только — больные. С чем? С кишечными расстройствами. Наедятся солдатики чего попало, вот и несет их…
Мы выспались, отмылись, немного отъелись.
— Когда, домой-то поедем? — таким был самый частый вопрос, который мы задавали друг другу.
В гостях — хорошо, а дома — лучше.
В гостях… Надо ещё учесть, что здесь мы были не в гостях.
Местное население относилось к нам хорошо. С некоторой настороженностью, но — совершенно нормально. Конечно, как в первые дни на каждом углу пивом нас не поили, но…
На своей земле, среди своего народа, ты — дома, со своими людьми, пережившими все огромные тяготы войны, лихое время…
Народом простым, доверчивым, участливым, открытым, душевным, бескорыстным…
Война не сделала грубыми, бесчувственными вчерашних воинов, которые прошли огонь и смерть, они остались верными духу отцов и традициям дедов. Отечественная многовековая культура, язык и вера являются носителями, матрицей нашего народа, всегда ставящего духовное выше материального, правду — выше закона, справедливость — выше эгоизма. Мы — это народ, у которого творчество, труд и покорение пространства всегда превалировали над прочим. Нет, от всего земного мы не отказываемся, но за сладкий кусок и новые портки мать родную не продадим, а воля нам дороже золотой клетки.
— Собирайтесь. Снимаемся, приказ пришел.
Так однажды утром прервал наш отдых подполковник.
Куда, нам даже в голову не пришло спросить.
Домой, куда же ещё?!
Наши сборы были короткими. За годы войны мы привыкли к перемещения, постоянным переездам с места на место. Так было и в наступлении, и в обороне.
Долго задерживаться на одном месте в медсанбате считалось противоестественным. Так мы и жили, словно какие-то древние кочевники.
Место
— На восток, — вот единственное, что было им сказано.
На восток, значит — на Родину. Нам и этого было достаточно.
Год за годом мы шли на запад, а сейчас домой возвращаемся.
Наша армия сделала своё дело. Мы разбили сильнейшего врага, а сейчас пора и возвращаться к женам, детям, отцам и матерям. Увидеть близких — мечта каждого российского солдата, офицера, генерала…
Домой! Домой! Домой!
Только об этом и были все разговоры в медсанбате.
Мой настоящий дом был далеко-далеко, но и меня на войне в Пугач тянуло.
Вот уже и станция Чоп. Здесь нас переставили с европейской колеи на советскую железную дорогу.
Наш железнодорожный состав состоял из одного пассажирского вагона для командира 7-го механизированного корпуса генерал-лейтенанта танковых войск Федора Катукова, нескольких товарных вагонов, а остальными были открытые платформы. На последних располагалась замаскированная военная техника и разного рода специализированные колесные машины без маскировки.
Наша, теперь единственная, санитарная машина тоже стояла на открытой платформе. Внутри её, в «салоне», расположились командир медсанбата и корпусной врач. Остальная наша медицинская братия ютилась на платформе вокруг машины.
Получилось по классику — неважный мокр уют…
Наш поезд шел очень медленно, скорость его движения не превышала десяти-двадцати километров в час. Это давало возможность хорошо обозревать те места, мимо которых мы проезжали. Комфорта никакого не было, свесив ноги с платформы, мы «наслаждались» тряской при движении, будто бы ехали на старой телеге по неровной дороге.
Вот так возвращались победители — ни плацкарта тебе, ни мягкого вагона…
Всё моё имущество состояло из небольшого чемоданчика, в котором лежали пара белья и подарки родным. Кстати, весьма своеобразные — три кинжала, взятые мною на одной из трофейных площадок. Для мамы Саньки там ничего не нашлось. Были ещё в чемоданчике полотенце, кружка с ложкой и мыло в тряпочке. На себе — полевая форма и шинель, которая теперь служила постелью, подушкой и одеялом.
После пересечения границы с СССР перед нами предстала картина грандиозного разрушения наших деревень, сел и городов. Все железнодорожные станции лежали в руинах. Они как одна временно ютились как правило в четырех вагончиках: вагончик начальника станции, вагончик билетных касс, пара вагонов — прочие подсобные помещения.
С наших медленно движущихся платформ можно было во всех подробностях рассмотреть, в каких тяжелейших условиях теперь живут люди, попавшие под оккупацию. Землянки, отсутствие электричества и водоснабжения, еще не везде разминированные поля, груды щебня и битого стекла…
На то, как люди были одеты-обуты — глаза бы мои не смотрели.
Всё нужно было восстанавливать, строить вновь, прокладывать, тянуть, ремонтировать… Справимся? Да. Ещё лучше, чем было, всё сделаем.
Глава 9
Глава 9 Через всю страну в Монголию
Восстановим…
Уже восстанавливают!
Я видел, как люди, которые многократно падали и вставали под пулями, под разрывами вражеских снарядов, на теле которых были следы ран, люди, которые горстями глотали пыль войны, харкали кровью и гноем, встали на восстановление своей земли.