Санька-умник 2
Шрифт:
Вместе с бывшими фронтовиками, в трудовой строй влились женщины, подростки, старики и даже дети. Вот почему среди детей войны многие, в том числе и по этой причине, не смогли получить должного образования. Некогда им было это делать. Ну, не только.
Работали и терпели, верили, что лучшая жизнь будет…
Наш состав медленно и с остановками всё продолжал двигаться на восток. Позади осталась Волга, мы проехали Киров…
— Товарищ подполковник! На денек домой не отпустите? — обратился я к командиру медсанбата когда мы стояли на кировском вокзале. — Я догоню. Мы, вон как медленно движемся.
На
— Ты, чего, Котов? Какой домой? Рано ещё нам домой…
Рано…
Ничего не рано. В самый раз. Немцев мы победили, а значит — пора домой.
Всю дорогу мы, а может и наш командир медсанбата находились в неведении. Куда нас везут? Война-то закончилась.
Нет, может, подполковник и знал, но до нас информацию не доводил. Солдаты и младший офицерский состав между собой говорили всякое. Гадали и предполагали. А, что нам оставалось?
Я знал, что ещё будет война с Японией. Но, вдруг здесь всё по-другому повернется? В апреле сорок первого между СССР и Японией был заключен пакт о нейтралитете. Япония, была союзником Германии, но с нами все эти годы до сегодняшнего дня не воевала.
Сейчас уже середина лета, почти два месяца назад мы немцев победили… А когда дома война я Японией началась, это я не помнил.
Большинство в нашем эшелоне склонялось к тому, что мы едем воевать с японцами.
— Ответят они за Цусиму…
— Поплачут японцы ещё за Порт-Артур!
Это и подобное я слышал не раз.
Вот и Урал, а мы всё едем и едем…
На каждой станции, малой или большой — сотни, а иногда и тысячи встречающих. Много чего я видел — и радость, и уныние, объятия и поздравления, улыбки и слезы, духовые оркестры и балалайки, торжественные речи и пьяные бормотания, хороводы и пляски на пузе цыганских подростков, добродушные лица стариков, искрящиеся взгляды ребятишек, с завистью смотревших на военных, как бы обижаясь на то, что не их самих, а только старших братьев чествуют на станциях, что не им досталась эта всенародная слава.
Всё смешалось на просторах великой державы-победительницы. Всякого хватало.
Байкал… Дома на нем мне побывать не пришлось, а вот здесь, в мой второй жизни, я на него налюбовался вдоволь.
Тоннели, тоннели, тоннели… Сколько же их тут, вокруг священного моря? Как-то так в песне поется? Или, ошибаюсь я в очередной раз?
После Байкала было ещё много пути и остановок. Сначала — по железной дороге, а потом и своим ходом.
— Монголия, — как-то объявил нам наш подполковник.
Какая Монголия? Никаких пограничных столбов я что-то не видел. Что, тут у нас с монголами — шенген? Или, это только для тех, кто на танках ездит?
Что, я ещё одну страну посетил? Вместе с теми, куда дома ездил, она для меня уже сорок девятой будет…
Имелось бы тут сейчас у меня чучело мира, так я шутя называю глобус, можно в него было ещё один флажок воткнуть.
Уже на территории Монголии командир медсанбата сообщил нам, что пункт нашего назначения — город Чойбалсан. Здесь мы для выполнения важной военной и политической задачи. Население Монгольской Народной Республики нам дружественно и вести мы должны себя соответствующим образом, не приведи Бог нам уронить высокое звание и честь советского солдата. Вот как-то умел подполковник совместить старое и новое —
Дороги в Монголии были… куда хочешь поезжай. Куда тебе надо — там дорога. Песчаный с мелкой галькой грунт позволял двигаться во множество направлений. Не знаю, как в других местах, но в северной части страны, где мы теперь находились, было так.
После густонаселенной Европы, которую мы недавно покинули, Монголия, в нашем представлении, была краем пустынным. Кочевые становья отстояли друг от друга на десятки километров. Вокруг самодельных юрт переступал с ноги на ногу и расхаживал домашний скот, паслись низкорослые монгольские лошади. Часто мы видели в становьях двух колесные арбы, такие же были, наверное, ещё во времена Тэмуджина — основателя и первого великого хана Монгольской империи, объединившего разрозненные монгольские и тюркские племена.
Довольно много было здесь и отар овец, охраняемых собаками. Не всех их извели на полушубки для Красной Армии.
Рядом с юртами тлели костры, валялись отбросы продуктов питания, а также человеческие и животные отправления. Надо сказать, что запашок от них… веял специфический и далеко-далеко распространялся по безлесной степи, как и дым от костров.
Одежда, порядки, образ существования, все, что составляло особый стиль жизни монголов, который передавался из поколения в поколение на протяжении веков, был для многих наших бойцов удивительным и необычным. Не видели они раньше такого.
Поражала подчас моих боевых товарищей и беспредельная видимость пространства, что создавало впечатление бескрайности и удаленности воображаемого горизонта.
Северо-восточная часть Монголии была мало населена по причине скудности пастбищ для скота. В то же время, здесь обитали многие тысячи и тысячи, а может и миллионы, грызунов — тарбаганов. Нас, медиков, такое соседство совсем не устраивало, так как эти грызуны являются переносчиками крайне тяжелого заболевания — чумы.
Глава 10
Глава 10 Новая война
— Расквартировываемся!
Приказ подполковника заставил меня улыбнуться.
В душе. А так, на моем лице — даже ни один мускул не дрогнул. Негоже над приказами вышестоящего руководства подсмеиваться. Тем более — такого, целого подполковника. В других медсанбатах командиры — капитаны, майоры, а у нас — подполковник. Как уж так вышло? Это для меня — загадка, как и многое в армии.
Были бы тут какие-то квартиры… Кругом — чистое поле. В пределах видимости — ни одного самого завалящего домика, а имеются только вбитые в землю колышки, которыми обозначена территория где мы должны разместиться.
— Ставим палатки! — наш подполковник обвел глазами предназначенную для медсанбата территорию.
Ну, это уже ближе к жизни…
— За колышки не выходить, — предупредил нас командир медсанбата.
Это ещё почему? Очередная загадка…
Мы, что, лишенцы какие-то? Ограничены в свободе передвижения? Командование опасается, что мы заблудимся? Где тут блудиться-то? Здесь даже трёх сосен нет.
Сосен нет, а покидать обозначенную колышками территорию нельзя. Нарушение этого правила каралось дисциплинарным наказанием.