Санька-умник
Шрифт:
Время лечит. И, не только душевные раны. После третьей попытки я прошел военно-врачебную комиссию и был отправлен на фронт.
Я не знал, но это было весьма вовремя. Источник ценнейших для армии писем искали. Буквально землю рыли. Даже в библиотеках Кирова была проведена работа — выяснили, кто в последние несколько лет книги про бабочек просил выдать. Котов Александр в этом списке значился. Однако, не успели до мня добраться, я в выбывших из города числился. Когда же выяснилось, что Котов вновь в Кирове на долечивании, я уже на 2-й Украинский фронт на поезде
Ещё бы пара дней и всё. Не попал бы Санька-умник на фронт. Между тем, у соответствующей службы и других дел хватало. На Александра Котова и махнули рукой. Подумаешь, не проверили ещё одного читателя книг про чешуекрылых. Не самое первое это по приоритету.
Глава 40
Глава 40 Я — лейтенант
Офицером я всё же стал.
Теперь я — военфельдшер, а значит — лейтенант.
Из рядового сразу через несколько званий перепрыгнул.
Отдел кадров Главсанупра направил меня в 7-й механизированный корпус.
Военфельдшер, это — много, или — мало? Тут, как считать. Воинское звание военфельдшер соответствует званию лейтенант армейских частей, а также званиям воентехник 2-го ранга, техник-интендант 2-го ранга, военветфельдшер и младший военный юрист.
Для кого-то — мало, а для парнишки из деревни Пугач — выше крыши. Что-то я не помню, чтобы кто-то из Пугача в офицеры выбился.
Через три года службы я могу старшим военфельдшером стать. Это уже — старший лейтенант. На фронте же это может гораздо раньше случиться. Будут какие-то выдающиеся успехи или особые заслуги — получай третий кубик на петлицы. Вернее — третью звездочку на погон.
Перед отправкой на фронт мне выдали новую форму и даже погоны. Офицерские. С просветом и двумя звездочками.
Кстати, не всем так везло. Многие, а на дворе уже конец марта сорок третьего, так с петлицами и ходят.
Или, с петлицами им удобнее?
В танковом батальоне, где я служу, почти все с петлицами.
Погоны-то под комбинезоном не видно, а петлицы-то — вот они… Но, это — так я думаю. Моё это мнение. Ну, про «удобнее».
Впрочем, что-то какая-то дурь с погонами мне всё в голову лезет. Есть погоны, нет их — какая мне разница. Делом, надо, Александр Аркадьевич, заниматься. Свои непосредственные обязанности выполнять. И, что опять же важно, камуфляж на военной технике совершенствовать.
Танки в батальоне по-Шванвичу закамуфлированы. Вот и надо мне узнать, как камуфляж свою функцию выполняет и нельзя ли что улучшить.
Сейчас батальон в резерве. Пополняется техникой и людьми. Один из пополнения — я.
Как-то мне поумнее и поосторожнее надо у танкистов про камуфляж спросить. Такие расспросы могут и подозрение вызвать. Подумают, зачем это военфельдшер куда не надо свой нос сует? Зачем про камуфляж вынюхивает? Не шпион ли он немецкий?
Желания встретиться с особистом у меня нет никакого. Такие встречи не всегда хорошо заканчиваются.
В пополнении медицинской службы батальона не один я. Кроме меня ещё и санинструкторами
Сейчас, пока боев нет, их обучением я и занимаюсь. Вернее, не я, а сержант-санинструктор, который с танковым батальоном уже не один месяц воюет. Я тоже его опыт перенимаю. Учиться — никогда лишним не будет.
— Как раненого из танка извлекать будете? — строго смотрит на девчушек сержант.
Стоят. Переглядываются.
Невысокие. Худенькие. Бледненькие.
Оказалось, никогда такого не делали. Не было танка в их школе санинструкторов. Откуда ему там взяться? Танки — на фронте. В тылу им нечего делать.
— Смотрите. Товарищ лейтенант, раненым будете.
Вот, хоть какая-то от меня польза…
Сначала извлекли меня из верхнего люка. Причем, сам сержант-санинструктор и ещё один боец. Это — сверху. Снизу, из башни, ещё один боец им помогал.
Я излишним весом и габаритами не могу похвастаться, но и то им непросто было. Как девчушки будут раненого извлекать? Да и не как сейчас, а под огнем? Почему их сюда прислали? Мужиков-санинструкторов не нашлось? Видно — не нашлось… Эх, горе горькое!
С первого раза из верхнего люка девицы-красавицы меня извлечь не смогли. Во второй раз я им помогать начал.
— Товарищ лейтенант! Вы — без сознания! — пресек мою помощь сержант-санинструктор.
Мы с ним «на ты» ещё не перешли. Это позже будет. Пока он ко мне только присматривается.
Беда! Не получается у девушек меня из верхнего люка извлекать!
Что делать?
Между тем, сержант перешел к отработке извлечению раненого через передний люк. У него самого это ловко получалось.
Я снова был за раненого. Причем, опять — без сознания.
— Плавнее! Плавнее! Без резких движений! — только и слышно было при этом. — Куда ты дергаешь!
Это способ для наших девушек оказался более доступным. Но, не для всех. У некоторых сил и на это не хватало.
— Что делать с ними будем? — обратился ко мне с вопросом сержант.
Знать бы! Поменять? На кого и когда? Скоро в бой, а у нас такое пополнение!
Настроение у меня было в глубоком минусе.
Одно хорошо, пока меня так и сяк извлекали, я всё это время камуфляж танков Т-34 рассматривал. И вблизи, и с некоторого расстояния, когда покурить отходил. И на танки, которые далеко от нас были, нагляделся. Кое-что на заметку взял. Появились опять у меня кое-какие мысли.
Надо мне ещё в движении на танки посмотреть. В разное время суток, с разным освещением.
Время на это у меня будет. Тут торопиться не надо.
С санинструкторшами что делать?
Комбат мне ничем не помог.
— Учи этих, — таким был его ответ.
Учи… Меня самого бы кто научил. Тут не в учебе дело. Сил им не хватает.
Глава 41
Глава 41 В окружении
Молодец комбат!
Хоть и при разговоре со мной он только руками развел — ничем помочь не могу, но — помог.