Санклиты 2 и 3. Охотница. Ангел Губитель
Шрифт:
Я медленно подошла к нему и прошипела:
– Что ты задумал, изувер? Кто этот…
– Ветеринар я! – раздалось из второй комнаты.
– Данила?!
– Ты ничего не имеешь даже против санклитов, чем тебе не угодили ветеринары? – Охотник усмехнулся, давя ногой одного из целого семейства тараканов, шествующего в коридор.
А не вернуться ли мне к Горану после всего этого, а? На еще одну чашечку его крови – дезинфекции ради? Хорошая ведь мысль!
Думала, это просто избитый штамп из голливудских фильмов – главному герою
– Идем. – Данила почти силой дотолкал мое дрожащее от страха и отвращения тело до Голлума.
– Не бойтесь, красавица. – Он улыбнулся и, достав из пакета что-то похожее на фиксатор колена, небрежно вытряхнул оттуда очередного таракана. – Больно не будет.
– Успокойся, – Охотник сжалился надо мной и пояснил, – по официальной версии у тебя небольшая трещина кости руки, полученная вчера вечером на тренировке. Ночью стало хуже и ты отпросилась к врачу. В больнице тебе наложили лонгету, сама вести машину не могла, позвонила мне.
– Так может, в больницу и поедем? – ухватилась я за этот более привлекательный вариант.
– Ты представляешь, какие у тебя сейчас анализы будут? И как объяснить шрам? Молчу о том, что на все это уйдут сутки и фиксатор накладывать на здоровую руку никто не будет. Нужные справки я достану через знакомых в частных клиниках, но показывать тебя сейчас врачам – нельзя. Даже тем, кто в курсе. Не надо их искушать. Ты же ходячая «нобелевка»!
– Убедил. – Я со вздохом протянула руку. – Делайте, что хотите. Но если потом мутирую во что-нибудь, обещай меня пристрелить.
– Очень смешно.
Наблюдая, как Голлум накладывает лонгету, я старалась не думать о том, сколько тараканьих ножек бегало внутри нее совсем недавно, вместо этого пытаясь понять, почему даже при относительно нормальном освещении лицо ветеринара все равно словно скрыто в дымке, а вокруг тела мелькают крошечные черные мушки.
Хотя черт с ними, может, это реальные мухи или у меня после сегодняшних событий зрение шалит. Все-таки я умерла. А потом, получается, воскресла? Нет, такое уже было с другим человеком по имени Иисус. Лучше не выяснять, являлось ли это клинической смертью, или Горану удалось докричаться до меня и Бога.
– Готово. – Развеял мои философские размышления Айболит.
– Спасибо. – Я посмотрела на результат.
Простой черный фиксатор на липучках. Вполне достоверно выглядит.
– Сколько его обычно носят?
– Месяц.
– Твою мать.
– Придется потерпеть. – Данила усмехнулся.
С радостью выйдя на улицу, я глубоко вдохнула свежего воздуха и поскорее села в машину. Все еще посмеиваясь, Охотник сел за руль.
–
– Саяна!
– Что? Надо же корма собачьего купить, ошейник с поводком, намордник.
– Поводок и намордник – это неплохая мысль. – Пробормотал мужчина, выезжая на шоссе.
– А ежели укушу?
– Фу!
– Не старайся, я дрессуре не поддаюсь!
– Плохая собака!
– Намекаешь, что я та еще сука?
– Саяна, ты чего?
– Да шучу! По серьезному – спасибо, Данила. Если бы не ты, из-за меня началась бы война.
– Не самый плохой вариант. – Он равнодушно пожал плечами.
– Еще раз услышу такое – точно укушу! Будешь потом уколы от бешенства в пузо колоть!!!
– Понял.
В молчании мы вернулись в поместье. Данила проводил меня до комнаты. Я легла на кровать, даже не сняв обувь, и тут же получила запрос на видео-звонок от Горана.
– Здравствуй, любимая! – он виновато улыбнулся. – Не удержался, извини.
– Гав! – с чувством ответила я.
– В каком смысле?
– Сейчас расскажу!
Глава 4 Мы есть любовь
Лето было жарким. От сухого воздуха, словно прокаленного парилкой, нигде не удавалось спрятаться. Обтекая кондиционеры и вентиляторы, он проникал в любое помещение, казалось, сквозь стены, как привидение. Даже ночная прохлада боялась его и сидела на звездном небе, поджав ножки и отказываясь спускаться в это пекло.
Стажерам приходилось хуже всех. Для Шерхана угроза теплового удара была пустым звуком. Слишком слабые – на выход. Тренировки продолжались. Их лишь немного сдвинули по времени на утренние часы и поздний вечер, хотя и без особого толку.
Мне, с якобы поврежденной рукой, Данила выбил поблажку. Несколько недель я умирала со скуки, шатаясь без дела и единственным развлечением имея чтение бесконечного архива и занятия по теории. Молодежь завидовала. Знали бы они, как потела и зверски чесалась рука под лонгетой! Словно целое облако кровожадного оголодавшего гнуса грызло ее, не переставая!
Сходя от этого с ума, я взяла у Хана разрешение навестить медиков, когда Данилы не было поблизости, и без зазрения совести выкинула лонгету в первый же мусорный бак, что попался после выезда из поместья. Затем издала победный вопль и вдавила педаль газа в пол.
Из динамиков грохотала музыка, небо прозрачно-голубым куполом защищало от всех бед, ветер развевал волосы. Это ли не счастье?
Не было необходимости звонить Горану. Я и так каким-то седьмым чувством ощущала, где он. В ту ночь мужчина не только вернул в мой рюкзак многострадальный кинжал, но и положил туда связку ключей. Так что перелезать через забор не пришлось. А жаль. Была в этом какая-то своеобразная романтика.
Как порядочная женщина, я открыла дверь и вошла в дом. Санклит, улыбаясь, смотрел на меня.