Санклиты 2 и 3. Охотница. Ангел Губитель
Шрифт:
Чертовщина!
Рассказать ему правду? Как?! Он и так ненавидит Горана.
Я застонала. А ведь вариантов-то нет!
– Родная? – санклит сжал мою ладонь. – Что?
– Ты готов получить по морде?
– Без проблем. – Он улыбнулся.
– От Данилы. – Уточнила я.
Горан помрачнел и осторожно уточнил:
– А ударить в ответ можно?
– Нет.
– Всего один раз?
– Не торгуйся.
– Как скажешь, жизнь моя. – Сдался он.
– Тогда дай телефон.
Я
– Горан, у тебя осталась хоть какая-то моя одежда? – полные надежды глаза устремились на санклита, который старательно свыкался с мыслью, что сейчас приедет Охотник, набьет ему морду и увезет меня.
– Хм. Только твои трусики. – Смущенно пробормотал мужчина.
– И что ты с ними делал?
– Можно не отвечать?
– Ты прав, не хочу этого знать.
– Я решу вопрос с одеждой, не волнуйся. – Он взял сотовый и после короткого разговора на турецком улыбнулся.
– Помоги вымыться. – Попросила я, и через секунду меня уже несли в ванную комнату.
– И что ты, интересно, намерен делать? – с любопытством наблюдая, как санклит раздевается, спросила я.
– Ты же не думаешь, что останешься одна в скользкой душевой кабине? Тем более, мне тоже надо смыть кровь. Чтобы твоему Охотнику не пришлось пачкать ручки.
– Вроде и не поспоришь, но чую подвох. – Пробурчала я, встав и с трудом отведя взгляд от моего обнаженного ангела.
– Что ты творишь! – он подскочил ко мне.
– Не в одежде же мыться?
– Я сам тебя раздену!
– Не уверена, что хочу этого.
– Саяна, у меня и в мыслях нет…
– Да?
– Нет, в мыслях, конечно, есть, – исправился санклит. – Но я не… – Мужчина скрипнул зубами. – Короче, мы просто вымоемся и все!
Он осторожно все снял с меня, и мы встали под душ. Колючие струйки медленно, но верно, смыли с нас этот день. Вместе с кровью в слив утекла боль и усталость.
Кровь.
– Горан! – крикнула я.
– Что? – он мгновенно развернул меня лицом к себе.
– Внизу, у двери, там же лужи крови!
– На лестнице тоже. И в коридоре.
– Сейчас приедет Данила!
– Не волнуйся, уйдем в другое крыло, там отдельный вход.
– Слава богу! – облегченно выдохнула я, уткнувшись лбом в его грудь.
– Можно тебя попросить? – спросил мой санклит.
– Смотря о чем.
– Не прижиматься так сильно ко мне. – Хрипло прошептал Горан. – Я уже последние крохи силы воли израсходовал, родная. Боюсь не выдержать.
– Извини.
– Ты же не виновата в том, что я голову теряю из-за тебя, жизнь моя.
–
Да, мы, женщины, существа непоследовательные и делаем не то, что просят, а то, что хотим.
– А если сейчас приедет Данила? – не удержался от колкости санклит, пытаясь дышать ровно и держать ладони на моей талии, а не чуть ниже.
– Тогда, может, и его вымоем? – я невинно захлопала глазами.
– Ни за что! – прорычал Драган, заключив меня в обожаемое стальное кольцо.
– Жадина моя! – я осторожно поцеловала его, вызвав любимые стоны.
На этот раз все было честно. Испепеляющее обоюдное желание, переплетение душ и всепоглощающие страсть и нежность. Остановиться удалось чудом.
Завернув в полотенце, Горан отнес меня в комнату другого крыла, вновь забинтовал руку, ушел и вернулся с трусиками, брюками и рубашкой в одной руке и босоножками в другой. Все с бирками.
– Волшебник! – я чмокнула его в щеку.
– Угу. Даже палочка волшебная имеется.
– А ведь каким порядочным санклитом был до встречи со мной! – посетовала я, одеваясь.
– И не говори! – улыбаясь, он притянул меня к себе. – Испортился.
– Триста лет все же. Наверное, срок годности кончился.
– На помойку только не выкидывай, хорошо?
– Ни за что! Такой антиквариат и на помойку?
– На что-нибудь еще сгожусь, правда? – он нежно поцеловал меня, потом с рычанием отстранился, прислушиваясь.
– Данила? – догадалась я.
– Не волнуйся, к мордобою готов.
– Мне бы твой оптимизм.
Горан усадил меня на кровать и ушел открывать дверь.
– Где она? Что ты с ней сделал?! – Данила с порога набросился на него.
Черт, он уже на взводе!
– Саяна? – Охотник ворвался в комнату. – Что случилось? – он с тревогой ощупал меня глазами.
– Все хорошо. – Мне пришлось быстро натянуть рукав рубашки на ладонь, чтобы мужчина пока не заметил бинт. – Но мы немного увлеклись, выясняя отношения, и я совершила глупость.
Твою ж мать, он же подумает, что…
– Данила, мне хотелось заставить Горана страдать и… – Я собралась с духом и выпалила, протянув вперед руку, – и поэтому я порезала себе вену. Специально.
– Что?! – Охотник осторожно прикоснулся к бинту. – Поехали в больницу!
– Уже не надо.
Самое интересное – на десерт. Хотя, если он говорил с Лилианой о серьгах, то и о крови Горана она тоже не упустила случая поведать.
– Он?.. – Данила все понял по моему лицу.
– Горан спас мне жизнь.