Санкт-Петербург II
Шрифт:
Долю секунды Перкинс колебался. Он. надеялся, что сможет вместе с послом забаррикадироваться здесь, в самой безопасной зоне посольства. Но чувство долга победило. Он отдал честь:
– Слушаюсь, сэр!
В то время, как Лафайет укрылся в своих апартаментах, адъютант снова вошел в лифт. Глухие взрывы по-прежнему сотрясали здание, и Перкинс был рад, что лифт располагает собственной автономной системой энергопитания. Через считанные секунды он уже был внизу, двери лифта отворились.
Мимо него пробежали двое служащих посольства, которых тревога,
Это означало одно: наемники уже проникли и на этот этаж. Перкинс беззвучно выругался и помчался к изолятору.
Когда он уже стоял перед переборкой изолятора, передним как из-под земли выросли три фигуры в тяжелых скафандрах.
Наемники! Они повернулись, напомнив своим движением роботов, и прицелились в него из тяжелых бластеров.
Перкинс даже и не пытался стрелять в них из своей игрушки. Это было бы так же бессмысленно, как попытка с помощью карманного фонарика прожечь дыру в стене. Слабая энергия выстрела из его оружия была бы мягко поглощена пластиковой броней их скафандров.
Вместо этого он отскочил на другую сторону коридора, где находился маленький распределительный щит. Быстрое движение, и прежде чем наемники успели открыть огонь, массивная переборка опустилась перед их носом и перекрыла проход.
Адъютант посла сделал глубокий вдох и вошел в изолятор.
– Перкинс, это опять вы! – встретил его Седрик. – Что здесь происходит?
Перкинс не ответил ему. Вместо этого он позаботился о том, чтобы переборка, закрывшаяся за ним, была надежно зафиксирована электронным устройством. Теперь ее нельзя было открыть снаружи при помощи кода. Чтобы попасть в изолятор, нужно было заложить в коридоре около него взрывное устройство средней мощности. Эта мысль не улучшала настроение Перкинса, так как он знал, что у нападающих наемников нет недостатка в любых взрывных устройствах.
Ему вдруг стало ясно, что означал для него приказ Лафайета. Если наемники направлялись сюда, у него нет больше шансов укрыться в безопасной зоне посольства.
– Перкинс! – снова крикнул Седрик. – Вы не хотите наконец сказать нам, что все это значит? Что здесь происходит?
– Что здесь происходит? – повторил Перкинс с иронической, почти отчаянной улыбкой. – Я и сам был бы рад знать это. Одно совершенно ясно: кто-то напал на посольство, чтобы освободить вас. Да вы сами должны знать, для кого вы представляете такую ценность, что он посылает сюда целую орду наемников!
Седрик и Мэйлор обменялись удивленными взглядами.
Кто же собирался вытащить их отсюда? Может быть, Шерил и Набтаалу удалось бежать, и они наняли боевую группу? Невероятно. Для этого прошло слишком мало времени. Или же, может быть, они установили контакт с организаторами заговора и смогли убедить их действовать подобным образцом? «Чушь, —подумал Седрик. – Это было бы еще нелепее! Но кто же тогда? Почему?»
Еще один взрыв потряс весь этаж. Перкинсу не пришлось размышлять
Будто в ответ на его мысли чуть позже на пластиковой двери переборки, ведущей в помещение, где они находились, на высоте человеческого рос та появилось пылающее красное пятно величиной с руку.
«Значит, переборку вскрывают лазером, – понял Перкинс. – Пользоваться взрывным устройством не стали, чтобы но подвергать опасности пленников, находящихся в изолятором. И это подтверждало две гипотезы: во-первых, наемники прекрасно ориентируются в посольстве: во-вторых, их цель – действительно освобождение арестованных.
Адъютант взял себя в руки и подошел к одной из консолей. Пора было сделать то, для чего он сюда послан.
– Не предавайтесь напрасным надеждам, – сказал Перкинс пленникам, не сводящим глаз с пылающего пятна, становившегося все больше, больше – уже длиной с руку. – Когда наемники вышибут дверь, они не найдут уже здесь в живых тех, кого пришли освобождать. Об этом я позабочусь.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Седрик, хотя ответ был ему заранее известен.
Перкинс многозначительно посмотрел на консоль, на которой находились те самые ручки, желтая и красная. И ни Седрик, ни Мэйлор не сомневались, что Перкинс имел в виду желтую.
– Но это безумие! – крикнул Мэйлор.
– Нет, – покачал головой Перкинс. – Это приказ.
Это слово казалось ему чем-то, за что еще можно держаться, и он цеплялся за эту соломинку изо всех сил.
Он протянул руку, чтобы положить се на рычаг.
– Стойте! – крикнул Седрик. – Подождите!
Он быстро бросил взгляд на переборку. Пройдет еще около минуты, прежде чем наемники будут в изоляторе. Лазер, которым они пользуются, не прорезает дверь насквозь, а настолько расплавляет этот твердый спецматериал, что потом достаточно будет заряда малой мощности, чтобы выбить ее.
Со вздохом облегчения Седрик увидел, что адъютант повернулся к ним, но его рука все еще оставалась угрожающе близко к рычагу.
– Чего я должен ждать? – лаконично спросил он.
Конечно, он так же хорошо, как и они, знал, что пройдет еще немного времени, прежде чем наемники ворвутся сюда.
– Послушайте, Перкинс, – Седрик умоляюще поднял руки. – Ответьте мне на вопрос, Один-единственный вопрос.
– Спрашивайте.
– Кому вы присягали на верность? Послу? Или командованию флота Империи Сардэя?
– Странный вопрос, – возразил Перкинс. – Конечно, им обоим. Лафайет – мой непосредственный начальник – будучи послом Империи Сардэя, представляет командование флотом.
– Сказано круче: чем в любой инструкции, – пробормотал Мэйлор.
– А что, если, – продолжал Седрик, не давая сбить себя с толку, – ваш распрекрасный начальник именно этого и не делает?
– А?
– Если он вместо этого ведет собственную игру и даже принимает участие в заговоре против флота?
Перкинс возразил с ледяной улыбкой: