Санктуарий
Шрифт:
– Ты же уже работала в Санктуарии, так? – сказал мой босс, не поднимая взгляда, и швырнул мне через стол дело. – Пожар на вечеринке. Один погибший. Есть травмы, но ничего слишком опасного. Закрой все аккуратненько, завяжи сверху бантик – и будь здесь через неделю.
Теперь воздух изменился. В нем сплошная гарь и дым, а не соль. И вот передо мной тот дом, вилла «Вояж». Фасад остался странно нетронутым, и дом похож на выеденное яйцо, словно пламя вспыхнуло в середине и прогорело к тому моменту, как добралось до стен.
Помощник шерифа под наблюдением коллеги
Коп, до этого глазевший на ленту, спешит ко мне и размахивает руками, пока я не предъявляю ему жетон.
– Вы следователь? – недоверчиво спрашивает он.
Этот засранец что, никогда раньше не видел чернокожей женщины-следователя? Если так, то он пропустил несколько отличных телесериалов.
– Агент Найт? – окликает меня его спутник, завязав ленту и направляясь к нам. – Шеф велел мне все тут для вас подготовить. Вот все ребята, которые тут были.
Он вручает мне список участников вечеринки, и я поражаюсь его длине.
– Практически весь выпускной класс школы, – поясняет Услужливый Коп. – Плюс девицы из загородной частной школы и футболисты со всего округа. Судя по всему, приглашения раздавал Дэн: он был перспективный спортсмен и популярный парень.
Конечно. Похоже, Дэн был Мистер Общительность штата Коннектикут. Я вспоминаю фото с первой страницы дела: густая грива светлых волос и улыбка, которая, похоже, даже не потребовала услуг ортодонта. Парнишка так и сиял юностью. Где-то в Санктуарии осталась его мама, у которой разбилось сердце – хотя я прекрасно знаю, что сердца разбиваются даже у мамочек подлецов и уродов.
Что-то щекочет мне щеку и падает на список. Я смахиваю предмет, оставляя на бумаге сальную черную полосу. Это сажа. Ее длинные перистые хлопья мягко падают с неба, словно кто-то расстрелял там стаю ворон.
Вилла «Вояж» была шикарная – до того, как обуглилась. В деле сказано, что ее сдавали на лето, а на момент вечеринки она пустовала. Может, кто-то сжег проводку слишком мощными звуковыми колонками. Или ребята забыли об осторожности и прикуривали косяки от кухонной плиты. А может, виновата телефонная зарядка с разлохматившимся проводом.
Короче: сначала огонь. Потом давка в панике убегающих людей. И паренек падает и ломает шею. Паренек, в крови которого наверняка найдут огромное количество алкоголя.
Итак: невозможность критически мыслить в результате злоупотребления спиртным и/или наркотиками. Смерть в результате несчастного случая. Дело закрыто. Может, родители сумеют подать гражданский иск на владельца недвижимости, но шансов у них немного, так что лучше бы им просто тихонько горевать.
Я смотрю на список. Имя погибшего идет первым. Дэниел Уитмен.
Когда я получила дело, имя мне показалось знакомым. Но в Коннектикуте масса Уитменов, и все утверждают, будто они состоят в родстве с поэтом. Может, некоторые даже говорят правду. Я посмотрела на его родителей: похоже,
Второе имя в списке определенно мне знакомо. Джейкоб Болт.
– Эй, – спрашиваю я Услужливого Копа. – Болт. Когда меня шесть лет назад направили в этот район, шефом был Тэд Болт. Родня?
– Он и сейчас шеф. И – да, Джейк – его младший сын. У него четверо детей.
Я пытаюсь вспомнить шефа Болта. Первым приходит на ум слово «большой». Вторым – «популярный». Третьим оказывается «чистый». Я тогда часто ездила на вызовы, но дела дальше этого никогда не продвигались. Я всегда подозревала, что Санктуарий решал вопрос о своих правонарушителях осторожными переговорами и весомыми пожертвованиями в фонд помощи полиции. Меньше бумаг, никаких пометок в личном деле – и все остаются друзьями.
– Я записал Джейкоба первым, – говорит Услужливый Коп, – потому что он лучший друг… был лучшим другом покойного. А это – девушка Дэниела. Или бывшая девушка, я не совсем уверен…
Он указывает на еще одно имя, Харпер Фенн, и за него я тоже зацепляюсь. Удивительно, сколько же я помню. Я проработала в этом районе двенадцать месяцев шесть лет назад, а ощущение такое, будто я знакома с половиной городка. Интересно, каково здесь жить?
Харпер Фенн, должно быть, дочка местной ведьмы. Интересно, странный магазинчик Сары Фенн так и остался на площади? Я запомнила ее, потому что девчонки вечно туда забегали в поисках приворотных зелий или увеличивающих грудь чар, или заклинаний, помогающих учиться. Фенн относилась к этому небрежно, и мне приходилось то и дело напоминать ей, что продажа ведьмовских продуктов имеет возрастные ограничения, точно так же, как спиртного и сигарет. Она вздыхала, обещала проверять удостоверения личности и заваривала мне мерзкий травяной чай. Милая дама, хоть и бестолковая, какими обычно и бывают все ведьмы с центральных улиц.
– Да это же малышка Мэгги Найт!
Удар между лопатками чуть не сшибает меня с ног. Одно дело добродушное похлопывание, и другое – рукоприкладство. Шеф Болт хоть и служит в органах правопорядка, но, похоже, плохо понимает границу между этими двумя вещами.
– Рада видеть вас, сэр.
Мясистая лапа отодвигает меня, чтобы подвергнуть осмотру. Хотя я сейчас старше него по чину, я все равно ежусь под его взглядом, словно забыла почистить скаутский значок. Глаза у него ярко-голубые и жесткие, словно его мамочка выбирала их на пуговичном развале.
– Похоже, тебя повысили с дежурств у кофейника, а, Мэгз? Наш город рад снова тебя видеть. Вот как оно бывает. Весь город скорбит. Дэниел был хороший парень, по-настоящему хороший. И законопослушный. Сколько раз он к нам приходил, они с Джейки зависали у него в комнате. Я горжусь, что другом моего сына был такой порядочный юноша.
Я представляю себе Дэниела и Джейки в его берлоге за всеми привычными развлечениями восемнадцатилетних парней: за кровавыми компьютерными стрелялками, под кайфом, лапающими подружек.