Санктум
Шрифт:
– Я хочу тебя, - пробормотал Эдвард мне в губы, прежде чем поцеловать. И возведенная мной искусственная стена между нами рухнула. Я сама впилась в его губы поцелуем, все разговоры и любые мысли вылетели из головы.
Я не могла взять в толк, как мы так быстро оказались без одежды, но спустя несколько мгновений мы уже занимались страстной, нежной, головокружительной любовью, сминая траву вокруг себя. Она казалась мягкой периной, а небо с миллионами звезд на
Мы просто не могли оторваться друг от друга. Не могли насытиться.
Только редкие слова срывались с наших губ – в основном признания, слова восхищения и любви.
– Ты такая красивая, Белла… - шептал он, и его пальцы нежно скользили по моей коже, изучая ее, и я не могла подавить вздох или стон, когда его прикосновения достигали цели, принося удовольствие, которое становилось все сильнее по мере того, как время шло – по мере того, как Эдвард лучше узнавал меня.
– Ох, - бормотала я, резким движением опрокидывая Эдварда на спину, когда мне казалось, что все происходит невыносимо медленно, и желала ускорить процесс.
– Ну, нет, не сегодня, - ворчал он, переворачивая меня обратно, и его губы, скользящие по ключице и груди, побеждали меня, делая слабой.
– Эдвард… - выкрикивала я его имя, когда мы снова и снова сплетались в экстазе под пологом ночи, среди стрекота ночных цикад и уханья пролетающего мимо филина.
– Еще? – бормотал он настойчиво, атакуя мои губы, пока наши дыхания приходили в норму. А я чувствовала себя такой сильной, как никогда. Мне казалось, что теперь я могу заниматься этим вечность, без единого перерыва, без устали, и всегда будет одинаково хорошо. Нет, с каждым разом лучше и лучше.
– Еще, - соглашалась я, жадно впитывая ощущения от соприкосновения наших обнаженных тел. Если в пещере мне показалось все идеальным, то сейчас в этом не осталось ни единого сомнения. Мы были словно две половинки одного целого. Мы прекрасно чувствовали удовольствие друг друга – так, будто знали друг друга всю жизнь, а не несколько дней.
Его пальцы мягко блуждали по моей коже, заставляя меня кричать, а тело было гибким и неутомимым. Тогда, в пещере, мы не уделили должного внимания друг другу. Зато теперь восполняли все, что так несправедливо упустили… и не только в пещере, а в течение четырнадцати лет!
И когда занялся рассвет, мои страхи показались мне такими удивительно ничтожными, что я не смогла не рассмеяться над самой собой, расслаблено лежа на животе и болтая в воздухе ногами, как пятилетняя девочка.
– Что смешного? – пробормотал Эдвард, его пальцы
– Я просто… я чувствую себя счастливой, - удивилась я, перекатываясь на спину и глядя в светлеющий на востоке небосвод.
– Не уйдешь? – спросил с нарочитым равнодушием Эдвард, но каким-то шестым чувством – наверное, потому, что я уже хорошо его узнала – я почувствовала его внутреннее напряжение.
Я мягко провела ладонью по красивому лицу.
– Не уйду, - смирилась я окончательно.
Эдвард выдохнул, на секунду закрывая глаза, а затем притянул меня в объятия, целуя снова и снова.
– Все будет хорошо, - бормотал он между страстными поцелуями. – Обещаю, я сделаю, что угодно, все, что ты только пожелаешь, Белла. Ты простишь меня.
Его глаза горели ярким золотом, когда он взглянул на меня, такой невероятно счастливый и сияющий, что я сразу же простила ему все, и прошлое, и даже будущее.
– Тебе не стоило заставлять меня столько ждать, - мягко проворчала я, сожалея о годах, во время которых жила без него.
– Но теперь я здесь, - заметил он и улыбнулся, и мы начали весь восхитительный процесс физического единения под открытым небом заново. Трава уже была изрядно помята, а кое-где вырвана с корнем в особенно отчаянные моменты страсти. Но нас это совершенно не волновало…
* * * * *
Скажем спасибо <a class="link" href="#" rel="nofollow" style="text-decoration: none; color: rgb(204, 204, 204);" target="_blank">Вафельк@</a> за эпиграф к последней главе.
Какая дикая нелепость,
Сердец отчаянная блажь.
Так просто каменная крепость
Мальчишке юному сдалась.
Бывали всякие сражения,
И стены рушили не раз -
Лишь тенью боль опустошения
По тихим залам пронеслась.
Но этот воин стен не рушил,
Легко вошел и покорил,
Лишь голосом обезоружил,
Лишь взглядом сердце мне пронзил.
И, побежденная, навеки
Я поражение приму