Санктум
Шрифт:
И скину с плеч своих доспехи,
И жизнь свою отдам ему.
И пусть твердит, что он бездушен,
А значит, с ним теперь и я.
Шепну дочурке я на ушко:
"Вот глупый папа у тебя".
Эпилог
Когда солнце взошло, оно
– Пора? – спросил Эдвард так, будто читает мои мысли. Судя по выражению его лица, мы просто думали об одном и том же в один момент.
– Пора, - согласилась я, поднимаясь и оглядываясь в поиске одежды, но вокруг валялись лишь клочки…
– Не волнуйся об этом, - Эдвард очутился позади меня, отодвигая носом волосы и оставляя дорожку поцелуев на моем плече и шее. – Элис увидит наше приближение и оставит на подходе к дому все, что нужно. Мы не будем голыми.
– Это… удобно, - согласилась я, наклоняя голову и накрывая ладонями руки Эдварда, покоящиеся на моем животе.
– Ты даже себе не представляешь, насколько, - пробормотал он и засмеялся над какой-то своей мыслью.
Мой взгляд невольно упал на светло-бежевую куртку Эдварда, которая, единственная из всех вещей, была цела, потому что он снял ее первую. Любопытство вспыхнуло во мне с непреодолимой силой. Я всегда любила тайны.
– Кстати, об Элис, - осторожно, издалека начала я.
– Да? – судя по сбившемуся дыханию Эдварда, наше немедленное возвращение домой могло отложиться на неопределенный срок…
– Что она дала тебе – то, что ты положил в свой карман? – я постаралась, чтобы мой голос прозвучал не заинтересованно, но ничего не вышло.
Эдвард задорно рассмеялся, как мальчишка. Я надулась, когда он ничего мне не сказал, продолжая целовать. Я старалась не отвлекаться, потому что любопытство становилось все более жгучим и растравленным.
– Почему ты не скажешь мне? – проворчала я, пытаясь отодвинуться, чтобы он не путал мои мысли, но руки Эдварда лишь сильнее сжались вокруг меня.
– Потому что, я уверен, ты не готова увидеть это, - ласково пробормотал он.
Я развернулась в его объятиях. Не подозревая ни о каком подвохе – а ведь я должна была думать прежде, чем говорить! – я провела ладошкой по гладкой щеке Эдварда.
– Пожалуйста, - применила верное оружие я, умоляя его.
Лицо Эдварда выглядело недоверчивым, но он заколебался. Его глаза странно заблестели, и я могла бы сказать, что там таится желание… но и некоторый страх. От этого любопытство вспыхнуло еще сильнее. Что же там такое может быть, в
– Пожалуйста, - повторила я настойчивее. – Обещаю, я никому не скажу.
Эдвард снова рассмеялся. В его смехе было удивление и растерянность, и он выпустил меня, чтобы пройти к своей куртке.
– Я должен больше доверять Элис, - пробормотал он себе под нос, неся ко мне куртку на вытянутом указательном пальце правой руки.
– После представления, которое она устроила, - проворчала я, жадно глядя на карман, - неужели ты думал, что я не спрошу тебя об этом? Это было настолько интригующе! А я обожаю загадки!
– Ну, ты сама напросилась, - ответил мне он, останавливаясь прямо передо мной, и его глаза странным образом потухли, став вдруг серьезными и взволнованными. Меня должно было насторожить это… Но разумная часть меня давно спала после потрясающей ночи, так что остановить меня уже не могло ничто.
– Можно? – спросила я, берясь за замочек молнии.
– Если ты настаиваешь, - ответил Эдвард, и ни капли юмора больше не было в его глазах – там горела… жажда. О… да что же там такое?
Я потянула замочек и улыбнулась Эдварду своей самой ослепительной и торжествующей улыбкой, когда нащупала маленький предмет – на ощупь бархат. Бархатная коробочка. Маленькая.
– Ммм… - сказала я, чувствуя себя, как ребенок на Рождество, обнаруживший под елкой подарок от Санты. И моя улыбка исчезла, когда я подняла на своей ладони предмет – черная маленькая коробочка, так напоминающая упаковку для… для обручального кольца…
Мне сразу стало дурно. Я поспешила… и теперь загнала себя в ловушку. Сама. Я боялась поднять на Эдварда глаза. И вообще боялась шевельнуться, потрясенно замерев. Мое лицо, я уверена, выражало шок. Я понятия не имела, что мне теперь делать с этим.
– Ты сама просила, - напомнил Эдвард, его голос был хриплым и взволнованным.
Я все еще не могла пошевелиться, но взглянула на Эдварда с опаской, искоса. Я держала коробочку так, словно она сжигает мои пальцы.
Эдвард сглотнул, и я была уверена, что в его глазах плещется громадная жажда, где-то глубоко-глубоко внутри.
– Тебе не обязательно открывать, - сказал он почти спокойно, что так не вязалось с выражением его лица. – Можешь просто положить его обратно.
Я перевела взгляд на черный бархат, колеблясь… и почти собираясь поступить так, как он сказал, когда он добавил очень тихо:
– Просто знай, что ты можешь взять его в любой момент, как только будешь готова. Время не имеет значения. Я ждал тебя почти сто лет. Я подожду и еще столько же, - и, когда я снова подняла на него потрясенные глаза, он нежно прошептал, растапливая мое сердце: - Я люблю тебя.