Санькя
Шрифт:
Словно в подтверждение его слов из дежурки выбежали еще трое "союзников", автоматы наперевес.
– К стене все! К стене! Руки на стену!
– схватив за воротник ближнего к нему милиционера и почти бросая его на стенку, орал Саша, чувствуя, что в любое мгновение кто-то может спустить курок - и тогда все.
– Это захват! Лицо к стене!
– кричал Саша, откуда-то зная, что смотрящий в стену человек уже не хочет сопротивляться.
– Стоять! Руки на стену! Все заминировано! Не двигаться!
– орал хорошо
Один из милиционеров все-таки рванулся, но было поздно - остальные были уже не с ним… Его сбили с ног, наступили на затылок…
Дежурный так и стоял со своим перекошенным лицом, глядя на происходящее, ничего не в силах сделать…
Клейкой ленты уже не было, всех просто повалили на пол, долго ковырялись с пистолетами - они крепились на специальных ремешках, не сразу отцепишь… Оставили Паялу с автоматом охранять лежачих.
– Саша, сучий сын, там глазок на дверях!
– ругался Олег, вскрывая оружейку.
– Хули ты не посмотрел? Ты мог целый батальон сюда запустить!
– А ты куда смотрел?
– отругивался Саша.
– Я думал, что это водитель пришел. Кто они вообще?
– Это ночные автопатрули, "пэпсы" - патрульно-постовая служба.
– Олег запустил "союзников" в оружейку, покрикивал: - Быстро забираем, быстро!
Тащили оружие к автобусу - его подогнали прямо к дверям.
– Все не унесем - больно до хера, - сказал Саша.
– Давай сворачиваться. Мы уже вылетели из графика.
– Давай, да, а то сейчас остальные патрули приедут - конец смены скоро. Заколебаемся тут с ними… - согласился Олег.
В автобус оружие уже не помещалось, стволы торчали, словно в салон затащили огромного, злого ежа, и он упирался в стекла иглами.
Выгнали всю милицию на улицу, они стояли нелепой толпой перед зданием, в наручниках, кто-то с замотанным клейкой лентой ртом, кто-то - нет. Женщина была в туфельках - молодой пацан из числа "союзников" накинул ей бушлат на плечи. У нескольких текла по лицу кровь. Смотрели на неведомое племя в камуфляже - кто с презреньем, кто с испугом, кто с жадной ненавистью.
– Отпускаем вас с миром! Идите в люди!
– пасторским голосом объявил милиционерам довольный донельзя Веня.
– Идите, говорю я вам!
– и потряс автоматом.
Милиционеры, спотыкаясь, хлюстая снегом, с вывернутыми, закольцованными руками, побрели от здания - его уже поливали бензином.
– Бесы!
– обернувшись, крикнул кто-то. Никто не обратил внимания.
– Жалко, не посмотрим, как горит, - посетовал Веня, глядя на здание.
– Не жалко, - ответил Саша, заводя машину. Город белел, вяло проявлялся в кислом, больном утреннем свете.
В жидком тумане выбредали навстречу дома, как некрасивые мороки, одетые в больничные пижамы.
Саша чувствовал свое лицо, словно отмороженное, - онемели
Не разглядев, влетел на "лежачего полицейского" - машину подбросило, загрохотало оружие, цинки с патронами.
– Тормози, тут еще один, - предупредил Олег.
Саша сбросил скорость. Навстречу так же медленно ехал милицейский
"козелок", переваливаясь через вздутие на асфальте.
– Чего это вы гуськом?
– раздался веселый голос из рации: кто-то из патруля подивился, увидев сразу три машины спецназа в такую рань.
– Боимся по одному, - ответил бодро Олег, и тут же попросил: - Тормозни на секунду, слышь? "Пэпсы", стой!
Милицейский "козелок" остановился.
– Что это вы флаг уебищный выставили?
– спросил водитель "пэпсов", выпрыгнув из салона, кивая на полотнище "союзников".
– Сейчас ты сам будешь уебищный, - ответил Олег. Лицо водителя, поймавшее удар прикладом, издало хряст, словно арбуз, расколотый надвое.
Сашка с Веней, наставив стволы, выгнали из машины остальных.
Выбежали из автобуса "союзники", положил всех на тротуар, кто-то предложил перевернуть милицейскую машину: схватились вдесятером - на бок с грохотом завалили.
Оглянулись на истошный вой сирен.
– Это пожарные, - успокоил Олег. Подъехавшая в упор большая пожарная машина сигналила протяжно и бешено, требуя разойтись с дороги. Вторая подкатила тяжело, вереща и мигая сиреной на крыше.
Саша неспешно подошел к первой машине, не обращая внимания на пожарного, выскочившего из кабины, кричащего: "Что вы тут устроили? Ваша база горит! УВД горит! Вы чего тут…"
Саша всадил очередь в здоровенное колесо… про¬шел дальше и, сжав скулы, расстрелял задние колеса машины.
Пожарный шел за Сашей, словно осматривая вместе с ним машину, - и при этом глядя в ужасе то на него, то на колеса.
– Выключи свою сирену на хер, - попросил Саша. Пошел ко второй машине. Из нее уже выбегали пожарные…
Со спущенными колесами машины оседали, словно раненые.
Откуда-то выкатила иномарка, несколько секунд водитель всматривался в происходящее, потом резко сдал назад, с визгом развернулся и умчал.
Загрузились, даже поленившись что-то делать с патрулем, - только оружие отняли.
"Город принадлежит нам, - тихо морщась, подумал Саша, давя на газ.
– Это наш город…"
Но внутри было ощущение, будто к празднику подарили большой короб, - а внутри короба ломаный картон, старый ботинок, объедки, остановившиеся часы, рамка из-под чего-то, ржавый гвоздь.
– У нас есть часа два теперь, - сказал Олег, - пока они тут все соберутся… созвонятся… с перепугу…
– Как все легко, оказывается!
– дивился Веня, раскинувшись на сиденье.