Санта читает любовные романы
Шрифт:
— Раскройся для меня, милая, — шептал он сладкие слова, и было ли что-то более великолепное в ее жизни, она не знала. До сих пор…
У нее вырвались несмелые слова:
— Ох, Хантер, это было… так давно и…
— Не беспокойся, сладкое сердечко, я буду осторожен.
Мэй развела ноги, чуть-чуть, и зажмурилась.
«Что все это значит?» — задумался Хантер. Из-за того, что она лишь слегка расставила, ему пришлось постепенно втискиваться, пока она полностью не развела бедра для него.
Хантер
Она была очень тесной. Еще чуть-чуть…
Он ощутил преграду.
Изумленный, он посмотрел на женщину под собой. На ее лице отражалось беспокойство, нижняя губа закушена.
Несмотря на серьезность ситуации, у него дернулись в улыбке губы. «Она думает, что я не смогу понять?»
— Мэй. — Его голос содержал намек и на смех, и на упрек.
Девушка ни изменила выражения лица, ни открыла глаза.
— Да, Хантер? — сбивчиво прошептала она.
Он решил, что то, что он собирался сказать, можно отложить на потом.
— Ты не поцелуешь меня? — Он прикоснулся губами к ее закрытым векам в нежной ласке.
Зеленые глаза потрясенно распахнулись.
— Ой, да, конечно, я просто…
Прижавшись ртом к ее губам, он погрузился в нее, быстро пронзив тоненькую плеву.
Она вздрогнула и полностью расслабилась.
— Прости меня, — тихо сказал он ей на ухо, но Мэй даже не слышала. Она была чересчур поглощена прикосновением Хантера. Он был внутри ее, и это было… это было… именно так, как она воображала.
Дав ей время, чтобы привыкнуть к нему, Хантер провел губами по ее слегка приоткрытому рту, обводя его контуры языком, нежно посасывая нижнюю губку.
— Хантер, — с дрожью произнесла она.
— Я знаю, сладкая, я знаю. — Он глубоко поцеловал ее.
Когда он начал осторожно двигаться в ней, Мэй вскрикнула, тихие звуки женского наслаждения заставили его с трудом сохранять самообладание. Она сводила его с ума. Тело умоляло его двигаться настойчиво и быстро, а разум предостерегал — медленно и неторопливо.
Испарина выступила у него на лбу, но Хантер сохранял сдержанный темп.
В конце концов, именно Мэй изменила скорость.
Плотно обвив руками его шею, а ногами крепко обхватив талию, она прижала его к себе, застенчиво попросив неровным голосом:
— Больше?
Это была самое сексуальное слово, которое он когда-либо слышал в своей жизни. Хантер громко застонал. И дал ей больше. Намного больше.
Он с силой и напором входил в нее, высвободив страсть, которую раньше сдерживал ради нее. Мэй двигалась вместе с ним, поощряя, умоляя, хваля неразборчивыми любовными словечками, которые всегда говорят о многом.
Тяжелая нарастающая буря обрушилась на нее, поднимая все выше и выше. Это было удивительно… она пульсировала повсюду и желала… должна была…
— Не
Мэй вскрикнула и взлетела, все просто взорвалось вокруг нее. Он вонзился глубоко в нее и, прижимая к себе, накрывая ее рот своим, соединился с ней в ярком экстазе.
Мэй весьма хорошо осознавала момент, Хантера и их соединение. Это был особый дар, который она навсегда сохранит, он дал ей то, о чем мечтает каждая женщина, на что надеется. Он превратил реальность ее первого раза в настоящую фантазию. И она всегда будет любить его за это.
Хантер нежно улыбнулся ей, начал поцелуи с виска, очерчивая контуры лица легчайшими прикосновениями.
— Похоже на то, что моя Может Быть таким не занималась, — мягко поддразнил он. — Как ты могла описывать все эти любовные сцены?
Мэй чмокнула его в подбородок.
— Авторы не обязаны заниматься всем, о чем они пишут, Хантер.
Он обдумал эти слова.
— Точно. Если бы Рекс Стивенс сделал хотя бы половину того, о чем написал, он бы схлопотал электрический стул больше двадцати раз.
Она кивнула.
— Хотелось бы только иметь такую возможность.
Он засмеялся, прижавшись к ее шее, после чего уткнулся носом в ключицу.
Мэй удовлетворенно вздохнула. Секс именно таков, как о нем говорят. И он был в точности таким, как она описывала бессчетное число раз.
Нелепая широкая ухмылка расползлась по ее лицу.
— Ммм, Хантер?
Ожидая увидеть сексуальное, удовлетворенное выражение на ее лице, Хантер был поражен, обнаружив глупую огромную улыбку. Сбитый с толку, он бросил на нее вопросительный взгляд.
— Я — потрясающий писатель! — Сияла она.
Охо-хо. Еще одна из этих «авторских» характеристик, имеющих склонность быть нелогичными заключениями. Он всегда удивлялся, когда видел двух беседующих между собой писателей, казалось, они всегда понимают друг друга. Это же черт-те что.
Хантер не имел представления, какое отношение ее сущность хорошего писателя имеет к произошедшему, но все-таки кивнул, как будто бы поняв.
Он уютно устроился, уткнувшись ей в шею.
И потянулся за еще одним пакетиком из фольги.
— Не терпится? — дразняще прошептала она пару минут спустя.
— Угу. — Улыбаясь, он ущипнул изгиб ее шеи.
Глава 18
Бенни разбудил их рождественским утром.
Маленький песик лаял и пританцовывал вокруг кровати, отчаянно пытаясь привлечь к себе внимание Хантера.
Они оба охнули.
Хантер занимался любовь с Мэй всю ночь, и они оба были изнурены.
— Что с ним? — сонно пробормотала Мэй. — Ему нужно выйти?