Санта читает любовные романы
Шрифт:
Хантер тяжело дышал, но был необычно молчалив. Осторожно она взглянула на него.
В его глазах мерцали жар и… что-то близкое к проказливости. Он нахально изогнул бровь и медленно открыл рот.
Желтая M&M’синка бесстыдно манила с его языка.
— Хантер!
Он проказливо ухмыльнулся.
— Это был грязный трюк!
— Ммм… лучшая M&M’синка, которую я когда-либо ел, — протянул он. Хантер устроил великолепное шоу, наслаждаясь конфетой, даже в конце облизнул губы.
Лицо Мэй полыхало.
Он
— Добавки? — невинно поинтересовался мужчина.
— Нет! — Мэй пихнула его в грудь, отталкивая от себя.
— Ты имеешь в виду, что тебе не нравится обжигающее давление моих сильных губ к мягкой полноте твоего созревшего ротика? — спросил он позади нее.
— Не смей! — процедила она сквозь зубы, отказываясь смотреть на него.
— Конечно, ты же почувствовала дикую силу моего свирепого голода, когда я потребовал тебя со всем пылом моей страсти?
— Ты отвратителен! — Мэй влетела в ванную и захлопнула за собой дверь.
За ней следовал низкий мужской хохот.
Мэй вздрогнула. По правде, именно все эти вещи она и ощущала.
Девушка плеснула холодной водой себе в лицо.
Глава 17
— Что случилось с Бенни?
Хантер только что принял душ перед сном, и, когда он склонился к ней сзади, Мэй уловила аромат мыла и лосьона после бритья. «Old Spice». Выбор Билли, как она знала; Хантер явно не тот тип, который стал бы покупать «Old Spice».
По какой-то причине пряный аромат напомнил ей о том, что сейчас Рождественский сочельник.
Она осторожно втянула запах еще раз. Он перенес ее обратно в детство, когда она жила на побережье, в маленькой рыбацкой деревеньке в Новой Англии [34] . Тогда большинство мужчин использовали «Old Spice», и ей очень нравился старомодный аромат.
Слово «старомодный» переключило ее мысли на то, как по-джентльменски вел себя Хантер последние несколько ночей, пропуская ее первой в душ, отдавая ей самую горячую воду, которая имела тенденцию неожиданно исчезать.
34
Новая Англия — край северо-восточной части США. Включает штаты Вермонт, Коннектикут, Массачусетс, Мэн, Нью-Хэмпшир и Род-Айленд.
Она привела в порядок ночную рубашку, когда уселась на пол, скрестив ноги.
— У него болит пузико. — Она продолжила поглаживать животик таксы.
Бенни лежал на спинке, короткие лапки задраны в воздух, из-за чего Мэй решила, что это позиция дохлого таракана. Вид таксы был осторожно сбалансированной смесью экстаза от того, что делает Мэй, смешанного с грустным выражением «я — несчастный щеночек» на мордочке, которое тотчас же вызывало чувство вины у людей.
— Как он заработал расстройство
Мэй бросила на него взгляд.
— Сколько кусков яблока ты дал ему сегодня?
Слабый румянец открасил его скулы.
— Я… а… не помню.
В этот же момент Бенни издал короткий скулящий звук.
Хантер испытал угрызения совести.
— Эй, парень. — Его рука присоединилась к ее ладони на собачьем животике, поглаживая. — С ним будет все в порядке?
От всего этого внимания, Бенни был в щенячьем раю, упорно пытаясь не показывать этого, в то время как у мужчины, склонившегося над ним, на лице было написано выражение беспокойства, которое бывает только у хозяина, любящего своего домашнего питомца. Мэй про себя улыбалась. Хантеру не отвертеться.
— Да, но ты не должен бросать ему еду, возможно, он не может питаться столь странной смесью.
Хантер кивнул, продолжая вместе с ней поглаживать собачье брюшко. То и дело их руки касались друг друга.
— Почему ты не делала этого для меня, когда у меня болел животик? — прошептал Хантер возле ее уха.
— Потому что ты не грел мои ступни ночью. — Без раздумий откликнулась она.
Мэй осознала свою ошибку, как только увидела, как томно поднялись темные ресницы и серебристые глаза встретились с ее собственными.
От такого откровенно сексуального взгляда у нее застряло в горле дыхание.
— Я был бы счастлив греть тебя ночью.
Он сделал это. Он говорил хриплым шепотом.
И прозвучало это именно так, как она представляла себе, должен звучать великолепно выполненный хриплый шепот. От него у нее по спине даже пробежали мурашки.
Он чуть-чуть склонился к ней, и Мэй поняла, что он собирается поцеловать ее. Инстинктивно она на пару дюймов откинула голову назад.
Его рука накрыла ее на макушке Бенни.
Другая рука отхватила сзади за шею, плавным движением притягивая Мэй вверх, к его опускающемуся рту. Она открыла рот, чтобы возразить, но Хантер был уже там.
Его губы накрыли ее в нежном давлении, которое в тоже самое время было почему-то убедительным. Ласкающее действие превратило Мэй в… чашку маисовой каши.
Ее губы расслабились, возвращая поцелуй.
Как любой здоровый мужчина, Хантер принял это за поощрение. Он перешел от мягкого уговаривания к «охваченному пожаром» в мгновение ока.
Мэй задохнулась. Чем они занимаются? Она начала дергаться.
— Хантер, прекрати! — Девушка пыталась выговорить между плавящими отпечатками непрерывных поцелуев. Почти невыполнимо, мужчина был явно возбужден.
— Мы не должны так делать, — ухитрилась квакнуть она до того, как он скользнул внутрь ее рта, разбивая поразительное требование. В ответ она застонала.
— Почему нет? — прошептал он несколькими секундами спустя, ни в малейшей степени не останавливаясь.