Саоми
Шрифт:
— Эрвин сказал, что Айлан превратился в кота, и лошади испугались…
Глаза Ярата удивленно и немного испуганно округлились.
— Как?..
Я пожала плечами:
— Получается, теперь все знают, что он — саоми.
— Да, получается…
Ярат ненадолго задумался.
— Возможно, его и не казнят, но… — он покачал головой. — Главное, чтобы император не продал его этим… живодерам.
Вспомнив, чем угрожал саоми Стиг, я поняла, о каких живодерах говорил Ярат.
— Скажи, а кто такие мертвячники? — последнее слово оказалось на редкость противно произносить, как будто от
— Это люди, которые изучают строение человеческого тела, вскрывая трупы. Иногда они выкупают заключенных.
— Осужденных на казнь?
— Не обязательно. Есть ведь люди, о судьбе которых никто никогда не спросит. К тому же… им нужны и живые подопытные.
Отшатнувшись, я в ужасе воззрилась на Ярата.
— Зачем?
— Например, чтобы провести какую-нибудь операцию, а потом посмотреть — выживет их пациент или нет. И какие будут последствия.
— Но… разве так можно? Живого человека?.. — воображение нарисовало слишком уж страшную картину, я тряхнула головой, прогоняя видение. — Может, император не отдаст им Айлана. Тебя ведь они не тронули, правда?
— Правда, — согласился саоми, очень внимательно наблюдая за поединком.
…Тогда император зачем-то хотел сохранить ему жизнь, поэтому, когда несколько ученых мужей обратились с просьбой разрешить им изучить пленного саоми, ответил согласием, но резать на всякий случай запретил. Накануне заключенному подсыпали усыпляющий порошок в еду, а голодный Ярат не почувствовал отравы, и потому проснулся уже с тугими ремнями на руках и ногах, совершенно раздетый и едва не примерзший спиной к металлической столешнице. Это был, пожалуй, самый омерзительный день из всех, проведенных в императорской тюрьме, хотя собравшиеся в подземелье благообразные мужи отнюдь не собирались его пытать и вообще делать что-нибудь болезненное. Они лишь осматривали тело заключенного, прощупывая пядь за пядью и тщетно пытаясь понять, чем же отличается саоми от обычного человека — того же тамойца или волошца. После этого осмотра доставленный обратно в сырую камеру Ярат долго не мог прийти в себя и безуспешно пытался спрятаться под серебристо-черной кошачьей шерстью…
Представив, что подобное может ожидать Айлана, Ярат действительно испугался. Хуже всего было то, что жизнь брата Нэлии вряд ли понадобится императору, и он, скорее всего, продаст пленника сразу после допросов.
— Ярат!
Саоми обернулся на голос Вонга.
— Пойдем-ка. Я хочу, чтобы ты познакомил меня с Эрвином.
— Он сейчас, наверное, занят. Пусть побудет немного с сестрой и… невестой.
Странный и удивленный взгляд Инги Ярат предпочел не заметить.
Вечером, как и обещал, Эрвин выступил перед советом. В общий дом пустили всех, кому нашлось место, и помещение оказалось забито людьми. Сын Арена рассказывал о том, как ему удалось сбежать, и не единожды повторил, что обязан всем брату своей невесты Нэлии, а люди открыто радовались его возвращению, но сожалели о судьбе отца и дружно думали, чем и как помочь главе общины.
— Если не поторопиться, —
С некоторых пор саоми стал замечать, что Даен почти все время находится где-нибудь поблизости, вот и сейчас они с Серхат стояли рядом. Тут же был и мастер Элиф.
— Значит нужно срочно придумать что-нибудь, — взгляд Эрвина остановился на лице того, кого волошец считал соперником. — Ярат, ведь тебе удалось сбежать из императорской тюрьмы. Как ты это сделал?
— Мне просто повезло, — ответил саоми.
— Я слышал, что говорят об этом люди, — Эрвин нахмурился. — План подземелий тебе известен?
— Частично. Этого не хватит, чтобы устроить побег.
Молодой волошец сверлил его недоверчивым взглядом.
— У меня есть знакомый в столице, — добавил Ярат. — Возможно, он сможет что-нибудь посоветовать, а-то и достать план подземелий.
— Тогда мы едем в столицу! — объявил Эрвин.
— Нет!
Волошец подумал сперва, что возразил ему саоми, но это был голос мастера Элифа.
— В столицу сейчас ехать нельзя. Необходимо подождать пока уйдут войска, и тогда сразу брать императорский дворец.
— Мы не можем медлить! Моего отца могут убить, и я не собираюсь сидеть, сложа руки…
— И все-таки нет. Если сунуться туда сейчас, можно провалить все дело, а этого Арен никогда бы не допустил. Не так ли? — старый мастер обернулся к Норе, которая, плотно сжав губы, стояла неподалеку от брата.
— Верно, — она кивнула. — Поэтому мы не будем рисковать всем. Пойду только я и Эрвин. Ярат скажет нам, как найти нужного человека…
— Айлан рисковал собой, чтобы вернуть Эрвина домой, — перебил ее мастер. — А теперь вы оба собираетесь лезть прямо в логово врага? А кто заменит Эрвина, кто вместо него примет звание главы общины после отца?
— Не смейте так говорить! — рука Эрвина легла на рукоять кинжала. — Мой отец еще жив!
Ярат понял, что самое время ему вмешаться, хотя сомневался, станут ли слушать его старый мастер и волошец. Саоми шагнул вперед и, развернувшись к собравшимся, поднял руку, требуя тишины. Возмущение Эрвина он ощущал спиной.
Люди умолкли. Ярат обвел внимательным взглядом тех, кто стоял ближе, чуть дольше задерживаясь на лицах друзей.
— Эрвин прав. Мы не будем сидеть, сложа руки, но… — он быстро глянул через плечо на Эрвина. — Как сказал мастер Элиф, нам необходимо подождать. Три дня. Самое большее — три дня. Пока вернутся люди, отправленные в Блаир и Орхану. Тогда мы точно будем знать, уйдут ли войска, и сможем спланировать свои действия.
Его слушали внимательно. Ярат постарался незаметно перевести дыхание.
— Мы пойдем в любом случае, независимо от того, какими будут новости, — саоми подождал, пока всколыхнется и уляжется гул голосов. — Но если император не отведет войска, то отправятся всего несколько человек, которые попытаются спасти Арена и Айлана.
— Но ведь это лишние дни промедления! — воскликнула Нора. — За это время с ними может случиться что угодно!
— С ними уже могло случиться что угодно, — справедливо заметил Вонг. — Если они пережили первую неделю заключения, то велики шансы, что переживут и следующую.