Сапфир и шелк
Шрифт:
Аврора словно приросла к земле, глядя вслед лорду Сил-верблейду, идущему к матери. Ему осталось сделать шаг или два, когда женщина в маске, бросив корзину с цветами, со всех ног побежала к дому, лишь раз оглянувшись на сына.
— Мама, пожалуйста! — воскликнул он, протянув руки к убегавшей даме.
Женщина, ни слова не говоря, забежала в дом и захлопнула за собой дверь.
Аврора видела, как Николасу больно, но подходящих слов не нашла и потому решила вообще ничего не говорить.
— Вы должны простить мою маму за столь странное поведение, мисс Фолконет.
— Я… Мне жаль…
Лорд Силверблейд пристально взглянул на Аврору. Он решал, стоит ли говорить. Затем пожал плечами:
— Что плохого, если вы будете знать? Шесть лет назад мои родители заболели оспой. Отец умер, а мать оправилась от болезни, но на лице у нее остались страшные рубцы. Думаю, что она никогда не сможет простить себе того, что осталась жить, в то время как ее муж лежит в могиле. Поэтому решила отгородиться от мира, а лицо спрятать под маской. Она выходит из комнат, только чтобы погулять в саду и полюбоваться цветами.
Лорд Силверблейд горько усмехнулся.
— Представьте, с тех пор я ни разу не видел ее лица.
Его рассказ тронул Аврору. На глаза навернулись слезы.
— Николас, мне искренне жаль.
То, что она назвала его по имени, удивило и обрадовало лорда Силверблейда. Что за удивительное создание эта мисс Фолконет! Всего несколько минут назад перед ним была озорная девчонка, играющая со щенками. А сейчас он видел в ней мудрую женщину, способную к глубокому сопереживанию.
Николас потер лоб.
— Вам надо моей матери сочувствовать, а не мне.
Голубые глаза Авроры холодно блеснули.
— Почему же? У нее есть все, чего можно пожелать: прекрасный дом, прекрасный сын и, вне всякого сомнения, немало друзей. И тем не менее она предпочитает бежать от мира. Я бы на ее месте благодарила Бога уже за то, что осталась жить.
Слова Авроры поразили лорда Силверблейда.
— Многие относятся к моей матери с сочувствием.
— А я нахожу ее поведение довольно эгоистичным.
Лорд Силверблейд смотрел на Аврору во все глаза, открыв от удивления рот. Уже не в первый раз она его удивляла. До сих пор никому не приходило в голову посочувствовать ему, Николасу. До сих пор ни одна живая душа не задумалась о том, как больно его ранит затворничество матери. Ни один человек, за исключением разве что Олли, не видел этой постоянной боли.
Аврора отвернулась.
— Простите. Я сказала не подумав. Это мой недостаток. Один из многих.
Лорд Силверблейд положил руки ей на плечи и заглянул в глаза, доверчивые и ясные.
— Думаю, что честность не такой уж великий грех, — нежно сказал он. — И еще я думаю, что вы замечательная, мисс Фолконет.
Аврора затаила дыхание. И он увидел на дне ее глаз сомнение. Поэтому он не стал торопиться, давая ей возможность высвободиться из его объятий. Но она не делала этого.
Ободренный Николас дотронулся кончиками пальцев до ее шелковистой щеки. Веснушки придавали теплый оттенок ее коже. Цвет ее глаз успокаивал.
— Вы такая красивая.
Он медленно опустил голову, давая ей последний шанс убежать.
Николас был нежен. Одной рукой обняв за тонкий стан, другой он осторожно приподнял ее голову, положив ладонь под затылок. Волосы ее были как шелк, и он не смог устоять перед искушением пропустить сквозь пальцы вьющиеся пряди.
От нее так приятно пахло! Николас сам не заметил, как желание охватило его. Он овладел ее ртом, почувствовал, как набух и напрягся ее сосок под его ладонью… Но он остановился, сделав над собой невероятное усилие. Он понимал, что она была еще не готова к более смелым ласкам.
Внезапно знакомый голос у них за спиной произнес:
— Надеюсь, я вам не помешала?
Возвращение с небес на землю оказалось стремительным и весьма неприятным.
Аврора отскочила в сторону. Николас обернулся и увидел, что к ним идет Памела.
— Нам мешают уже второй раз, — раздраженно пробормотал он, после чего, с еле скрываемой досадой, обратился к Памеле: — Ах, это вы, миссис Литтлвуд! Как приятно, что вы посетили Силверблейд. И так неожиданно.
Аврора покраснела под взглядом блондинки, разглядывавшей ее с удивлением и любопытством.
Миссис Литтлвуд была одета в элегантный костюм для верховой езды. Аврора с досадой вспомнила, что испачкала платье, играя со щенками. В грязном платье, с растрепанными волосами, она, должно быть, выглядела как неопрятный ребенок. Сравнение с элегантной миссис Литтлвуд будет, естественно, не в пользу Авроры. Как же ей было обидно!
— Прошу прощения за вторжение, — сказала Памела. — Я зашла в дом, но мне сказали, что вас можно найти здесь.
— Сестры Фолконет — мои гостьи. Я пригласил их на завтрак, — сказал лорд Силверблейд, больше ничего не поясняя.
— Здравствуйте, миссис Литтлвуд, — вежливо поздоровалась Аврора.
Памела улыбнулась и, ответив на приветствие легким поклоном, обратилась к маркизу:
— Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам? Сегодня такой приятный день — как раз для прогулки.
Меньше всего Авроре хотелось гулять с миссис Литтлвуд.
— Мне пора возвращаться к сестре, — сказала она. — Нам скоро уезжать.
— Какая жалость, — протянула миссис Литтлвуд.
Аврора заметила не без удовольствия, что лорд Силверблейд выглядел расстроенным. Но, оставаясь вежливым хозяином, он предложил проводить Аврору к сестре.
Все трое направились к дому.
Когда сестры Фолконет сели в двуколку и уехали, Николас остался наедине с Памелой. Раздражение, упрек в глазах и поджатые губы — вот все, на что решилась Памела. Ей хватило ума не испортить отношения с Николасом. Она предпочла не заводить разговор о том, что увидела в саду. Он сам заговорил об этом.
— Тебе нечего опасаться, — нежно прошептал лорд Силверблейд, играя губами с мочкой ее уха. — Если я и сорвал поцелуй с губ Авроры Фолконет, то постель делю с тобой. И всегда в моей постели будешь ты.