Сапфир и шелк
Шрифт:
Как это несправедливо, думала леди Вивьен, сочувственно глядя на внука. Общества Николаса ищут все, о нем говорят, его помнят. А Уэсли словно и не существует ни для кого. Николас был красавцем и умницей. А его кузен в глазах людей оставался бледной тенью старшего.
И все же не Уэсли, а Николас выгнал из дома свою родную бабушку. Уэсли, честный, внимательный и отзывчивый Уэсли, не забывал навестить старуху и оказать ей почтение.
— Добрый день, бабушка, — сказал Уэсли своим тихим, мягким, но удивительно отчетливым голосом. — Как тебе
— Ты прекрасно знаешь, что я никак не могу прийти в себя после того, как Николас выгнал меня из своего дома. Теперь я вынуждена жить одна в этом особняке, доставшемся мне по наследству от мужа, — ворчливо произнесла старуха, наблюдая, как Уэсли усаживается в кресло напротив. — Если бы не Джума и мои собачки, я бы умерла от одиночества. Скажи, что я такого сделала, чем заслужила такое ужасное отношение со стороны собственного внука?
Не дав Уэсли ответить, она сказала сама:
— Я знаю, почему он так третирует меня. Он хочет играть в свои распутные игры без свидетелей, вот в чем причина.
Раздраженно махнув рукой, старуха отпустила Джуму. У нее было железное правило: никогда не обсуждать семейные проблемы в присутствии слуг, вне зависимости от того, насколько хорошо она к ним относилась. Кое-что она должна была сообщить Уэсли наедине.
— То, что творится в поместье Силверблейд, просто ужасно, ужасно. Какой скандал! Какой грех перед Богом и людьми. Средь бела дня в саду творят такое… Каждую ночь он спит с новой женщиной. Содом и Гоморра! В своем распутстве Николас превзошел самого дьявола. А его друзья?! Сущие черти, свита Сатаны!
Старая дама покачала головой.
— Отец Николаса, — добавила она, — пусть земля ему будет пухом, наверное, в гробу перевернулся.
Серые глазки Уэсли округлились и расширились.
— Я знаю, что Николас слывет повесой, но не станешь же ты верить…
— Я знаю, о чем говорю, Уэсли, — твердо произнесла маркиза. — У меня есть шпионы в Силверблейде. Они мне обо всем рассказывают.
Уэсли вздохнул:
— Я надеялся, что смогу оградить тебя от всего этого, бабушка.
— Я знаю, что ты хороший и добрый, Уэсли. И поэтому неохотно веришь в то, что кто-то может совершать недостойные поступки. Знаю, как больно тебе все это слышать. Но поверь: все, о чем я тебе говорю, — правда.
— К сожалению, о многом я уже знал по слухам, доходящим из Лондона.
Леди Вивьен поджала губы, отчего морщин на ее лице стало еще больше.
— Что-то надо с этим делать. Необходимо принимать меры. Причем срочно.
— И что ты предлагаешь делать, бабушка?
— Николас должен жениться, — заявила старуха. — На хорошей женщине, достойной носить титул маркизы Силверблейд.
— Боюсь, это невыполнимо.
— Почему?
Уэсли почесал нос пальцем. Этот жест всегда раздражал леди Вивьен.
— Не уверен, что добропорядочное семейство захочет отдать свою дочь за скандально известного лорда Силверблейда.
— Захочет, — со знанием дела возразила старуха. — Хотя бы для того,
Леди Вивьен была немало удивлена, перехватив откровенно злобный взгляд внука, но, быть может, ей это показалось. Уже в следующее мгновение Уэсли вскочил на ноги и, отвернувшись, заходил по комнате, вспугнув канареек. Затем он остановился возле одного из высоких окон, выходящих в сад, и спросил, стоя спиной к старухе:
— И что, если я унаследую титул и поместье Силверблейд? Ты сочтешь это таким уж несправедливым поворотом?
Леди Вивьен долго смотрела на неподвижную фигуру внука. Сегодня Уэсли впервые ясно дал ей понять, что хочет получить Силверблейд в наследство. До сих пор она была уверена, что у него нет никаких притязаний.
Уэсли обернулся. Его лицо еще было искажено гневом.
— Так почему бы мне не унаследовать Силверблейд, если у моего кузена не будет наследника? Я такой же Девениш, как и он. Просто его отец родился раньше. Было бы наоборот, я стал бы маркизом Силверблейдом, а не Ник.
— Я не ставлю под сомнение твои добродетели, Уэсли, — примирительно произнесла леди Вивьен.
Кажется, старушке удалось успокоить внука. Он подошел и погладил леди Вивьен по плечу.
— Прости меня, бабушка. Но мне обидно. Ведь я тоже Девениш, как и Ник. А все забывают об этом. — Уэсли сел и улыбнулся: — А теперь скажи-ка мне, как ты предлагаешь искать Нику жену?
Леди Вивьен, подавшись вперед, заговорила:
— Дорогой Уэсли, у меня же остались связи и влияние. Хотя теперь я живу здесь одна, у меня много друзей, наделенных властью. И у этих друзей есть внучки.
— Ты надеешься найти Нику жену среди них?
— Надеюсь.
Уэсли улыбнулся и покачал головой:
— Ты у меня такая мудрая, бабушка. И такая влиятельная.
— Ох, твоему кузену Нику никуда не деться. Если я что-то задумала…
В это самое время непутевый внук леди Вивьен ждал гостей и вспоминал о встрече с Авророй Фолконет.
Она представлялась ему прекрасной амазонкой, несущейся как вихрь по полям на молодом жеребце. Ни одна женщина не умела так держаться в седле. Ни одна не могла лететь так, по-мальчишески свободно и беспечно, презирая опасность. Она была либо смелой до отчаяния, либо совсем глупой. Но вряд ли у погибшего Тима Фолконета могла быть глупая сестра.
Вытянув перед собой длинные ноги, лорд Силверблейд с удовольствием рассматривал картины, купленные в прошлом году в Италии. Вспомнив о Тиме, он почувствовал душевную боль. Потеря друга не давала ему покоя.
Тим участвовал во многих проделках, на которые Николас был весьма горазд. Друг соглашался на самые рискованные затеи Ника. Теперь оставалось лишь сожалеть о былых безумствах. Если бы можно было повернуть время вспять… Зачем, зачем надумали они изображать разбойников той злополучной ночью?! Знали бы они о последствиях…