Сапфир
Шрифт:
Стоял ноябрь, когда Брайан приехал в Нью-Йорк. Уже было холодно. В конце Бродвея он нашел приличный отель с разумными ценами. Оставалось решить, как приняться за поиски, думал он. Город огромный, шумный, он никого здесь не знает; одинокая дама из Англии могла легко затеряться.
Но искать, собственно, и не пришлось. На следующее утро Брайан вышел из отеля и отправился позавтракать в ресторан на другой стороне улицы. По дороге он купил у уличного газетчика свежий выпуск «Морнинг джорнел» Херста. Заказав завтрак, он принялся просматривать газету. И на первых же полосах увидел рекламу.
Брайан, онемев от удивления, перечитал текст рекламы. В общем, реклама была простой и сдержанной, но весьма эффектной. Придя в себя, он помимо воли заулыбался: молодец девчонка, таки добилась своего! Настроение у Брайана поднялось; что бы он ни думал, что бы ни наговорил тогда Регине, он был рад за нее.
После завтрака он пошел на Пятую авеню, ища указанный в газете адрес. И нашел: добротное красивое здание, а над входом название, выполненное изящным шрифтом: «Драгоценные изделия Пэкстон».
Брайан остановился перед витриной и замер в восхищении. В отличие от множества подобных витрин эта не была перегружена деталями. На наклонной полке, покрытой дорогим черным бархатом, располагалась простая выставка: бриллиантовое ожерелье и мужские карманные часы с откинутой крышкой и цифрами из мелких бриллиантиков, несколько колец – одно с рубином, одно с бриллиантом и одно с крупным лунным камнем в окружении сапфиров. Оправы столь же просты и изящны, как и вся экспозиция. Одна вещь вызвала у Брайана улыбку. То была брошь с крупным синим сапфиром в окружении бриллиантов. Ясное дело, сапфирам Регина уделяет особое внимание. Рядом стояла ваза из хрусталя и серебра, а в ней – одна-единственная красная роза.
На задней стене витрины была та же скромная надпись, которую он видел в газетной рекламе: «Драгоценные изделия на все вкусы и на все случаи жизни – «Драгоценные изделия Пэкстон».
Что и говорить, витрина весьма привлекательная, и Брайан ни минуты не сомневался, что это дело рук самой Регины.
Он шагнул к двери, но тут же остановился, ощупывая свою бороду. Он еще не успел сбрить ее. Брайан взглянул на часы. Вид у него после многомесячных странствий был весьма плачевный. Он не мог появиться перед процветающей женщиной – а было совершенно ясно, что она процветает – вот так; он должен выглядеть прекрасно. Брайан вспомнил, что, идя по Пятой авеню, проходил мимо парикмахерской и магазина мужской одежды.
Решено! Прежде чем увидеться с Региной, он должен избавиться от бороды и одеться с иголочки.
Поженившись, Регина и Уилл сняли просторную квартиру на Двадцать третьей улице, у самого Бродвея; они все еще жили там, несмотря на то, что их магазин стал процветать. Впрочем, их жилье было обставлено со вкусом, и пока что квартира их вполне устраивала.
Каждое утро, позавтракав, Уилл уходил в магазин, а Регина же еще некоторое время оставалась дома, с сыном Майклом, которому уже исполнилось три года.
Играя с мальчиком в детской, Регина размышляла
До рождения ребенка Регину часто мучили сомнения. Несмотря на многочисленные уверения Уилла, она вовсе не была уверена, что тот на самом деле будет относиться к сыну чужого человека как к своему собственному. Однако ее страхи оказались напрасными. Уилл обожал ребенка, с самого первого дня он любил Майкла безоговорочно, и Регина ни разу не заметила в его поведении фальши. Уилл был счастлив, когда Регина назвала мальчика Майклом – в честь его отца.
Недавно Уилл принес в дом котенка – шарик из бело-серого пуха. Покраснев под изучающим взглядом жены, он проговорил в свое оправдание:
– У мальчика должен быть товарищ. Мой отец принес мне щенка, когда я был совсем маленьким, и я провел много отличных часов с этим зверьком. Держать собаку в такой квартире не очень удобно, и я подумал, что котенок…
И теперь Регина улыбалась, глядя, как Майкл играет с котенком. Он очень любил его, но приходилось внимательно следить, чтобы восторги малыша не причинили зверьку вреда.
Уилл, безусловно, был добрым, заботливым мужем и хорошим отцом. Поначалу Регина сомневалась относительно физической стороны их брака, ведь она не любила Уилла так, как любила Макбрайда. Но Уилл, по-видимому, изначально понимая это, был терпелив и внимателен, и эротическая сторона их жизни стала… ну, скажем так: удобной и спокойной. Нет, она не вспыхивала, когда Уилл прикасался к ней, как это было с Брайаном, но, наверное, оно и к лучшему. Любовь к Брайану поглощала ее целиком, а под конец причинила ей много мук. К собственному удивлению, она не просто привыкла и полюбила Уилла – она еще и уважала его, и была благодарна за его доброту и чуткость. Пусть их любовь и не будет такой глубокой и пылкой, как та, с Брайаном, но Регину это вполне устраивало. К тому же она занята своим делом, и у нее есть маленький Майкл…
Она подняла голову, услышав, как открылась и закрылась дверь в передней.
– Бетель, – окликнула молодая женщина, – это вы?
– Да, мэм.
Им с Уиллом повезло: они нашли Бетель Кларк, англичанку средних лет, приехавшую в Америку семью годами раньше в поисках работы. Семья, в которой она жила в качестве няни, переехала в Калифорнию. Бетель не захотела уезжать из Нью-Йорка и напечатала объявление, которое и попалось на глаза Регине. Они взяли ее на это место сразу же после того, как родился Майкл, и ни разу не пожалели о своем решении – Бетель оказалась сущим сокровищем.
Старая дева, она не была брюзгой, что так часто случается в жизни. Маленького Майкла она обожала, но при этом не потакала мальчику и не баловала его. Плюс ко всему Бетель была прекрасной экономкой и хорошо готовила.
В дальнем конце квартиры имелась комната для прислуги, туда она и отправилась сиять пальто. Бетель ходила за продуктами.
– Сегодня свежо, миссис Лоуген, – сообщила она.
– Да, осень уже в разгаре. Я покормила Майкла завтраком, и сейчас он занимается котенком. А я пойду оденусь – и на работу.