Сапфировая скрижаль
Шрифт:
— Шейх правильно говорит, — подтвердил Эзра. — И не будь он Банну Саррагом, мы бы с вами сейчас не разговаривали…
Варгас сдался. Чуть тронув удила, он развернул лошадь вслед за компаньонами. Но было поздно.
— Стоять! — раздался грозный приказ. Из густого облака пыли вынырнула группа военных кавалеристов.
— Воистину не поминай шайтана всуе… — чертыхнулся шейх.
— Куда вы направляетесь? — К ним приблизился один из военных.
Варгас решил, что ему стоит взять роль ответчика на себя.
— Мы едем в Караваку-де-ла-Крус. — И счел нужным добавить: — Чтобы
Кавалерист, заметив сутану францисканца, заметно сбавил тон.
— Найти пристанище, падре? Но где?
— Странный вопрос из уст чада Христова. Неужели вам неизвестно, что именно в Караваке двести лет назад было явление Святого Креста?
В глазах кавалериста мелькнуло подозрение.
— А вы, сеньоры?
— Фра Варгас вам только что ответил, — чопорно проговорил раввин. — Мы едем в место, где явился Господь наш, чтобы помолиться о поражении нехристей.
Военный чуть напрягся, внимательно оглядев облачения Саррага и Эзры.
— Вы арабы… — Он скорее утверждал, чем спрашивал. — Скажите-ка, падре, с каких это пор мусульмане поклоняются кресту?
Но францисканца было не так-то легко смутить.
— С тех самых пор, как они обратились в истинную веру. Как в случае с моими братьями. — И процитировал: — «Ибо один кающийся грешник радостнее Господу, чем девяносто девять праведников, в покаянии не нуждающихся».
Кавалерист недовольно поморщился, по-прежнему не сводя глаз с раввина и шейха. Сам не зная почему, он чувствовал в них что-то странное. Не будь здесь священника, он бы с радостью их арестовал. Но в эти непростые времена, когда священники наряду с военными являются воинами веры, противоречить одному из них без особой на то причины не стоит.
— Хорошо, падре, — нехотя проговорил военный. — Поезжайте, и да пребудет с вами Господь. Но все же советую вам быть поосторожней. — Покосившись на шейха, он добавил: — Нехристи повсюду.
Повинуясь его сигналу, всадники двинулись на восток. Араб, дождавшись, когда они удалятся, сердито выпалил:
— «Приготовьте для битвы с ними все имеющиеся у вас силы и всадников, дабы испугали они врагов Божьих и ваших…»
— Убираемся отсюда! — приказал Эзра. — Мне не терпится оказаться в Караваке, чтобы я смог наконец избавиться от этой одежды.
— А что в ней плохого? — спросил задетый за живое шейх.
— Вы только что получили объяснение: в мавританской одежде меня принимают за араба.
— Но в испанской одежде — за кого бы вы себя при этом ни выдавали — вы похожи на еврея!
— Возможно, но признайте, что это проблема приоритетов. В данный момент я предпочту быть евреем, чем арабом.
Сарраг горько усмехнулся:
— Тогда мне не остается ничего другого, как облачиться в сутану…
Монастырь или замок?
Верной оказалась вторая из выдвинутых Варгасом версий. Когда три дня спустя они прибыли в Караваку, то увидели крепостные стены, точнее, то, что от них осталось. Поговорив с горожанами, они выяснили, что этой крепостью двести лет владели тамплиеры. Сегодня толстые стены укрывали лишь гарнизоны куропаток и жаворонков.
В
В углу заросшего травой двора виднелись остатки стены и куртины, некогда связывавшей две квадратные башни, возвышавшиеся на востоке и западе. Справа торчали обломки галереи на каменных столбах, полностью обрушившейся, и никто никогда не распознал бы бывшие конюшни, не сохранись там кормушки, по большей части разбитые, и остатки крючьев.
Там, где отдыхали кони равных Отроку, лежит также и 3.
Варгас, продвигаясь вперед, рассуждал вслух:
— Если принять во внимание желание Баруэля сделать этот Чертог максимально понятным, то там, где отдыхали кони равных Отроку может попросту означать конюшни. Вот эти, в частности.
Он просочился между обломками и остановился перед проржавевшей решеткой, через которую кормили лошадей. Сзади раздался голос Эзры:
— Ну и где тут искать? Монах немного подумал.
— Колодец. Тут неподалеку должен быть колодец… Араб с шейхом непонимающе уставились на него.
— Пьющий воду сию, возжаждет опять, — объяснил Варгас. — Разве я не сказал вам несколько дней назад, что эта фраза скорее всего связана со встречей Христа с самарянкой? И встреча эта произошла аккурат…
— У колодца Иакова! — воскликнул раввин.
— Именно. «Женщина говорит ему: господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок: откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь, и сам из него пил, и дети его, и скот его?
Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую я дам ему…»
— Продолжать не стоит, — прервал его шейх. — Вот он, ваш колодец!
Араб стоял подле маленького белого каменного купола, наполовину засыпанного листвой. Эзра с Варгасом подошли к нему и оказались перед каменным отверстием. К куполу была привязана толстая пеньковая веревка — новенькая, словно буквально вчера приделанная, — и свисала в глубину колодца. Францисканец свесился вниз. Стенки колодца изнутри были увиты пробившимися через трещины растениями, а сероватая вода не позволяла увидеть дно.
— Как по-вашему, треугольник может быть под водой? — поинтересовался раввин.
— Возможно…
Монах осторожно взялся за веревку и потянул. И тут же почувствовал сопротивление, наводящее на мысль, что на конце веревки привязан какой-то груз. Он с двойной осторожностью продолжил вытягивать веревку, пока не появились очертания какого-то круглого предмета.
— Это еще что такое? — несказанно изумился Сарраг.
— Сейчас узнаем.
Варгас потянул быстрей, и через мгновение у него в руках оказался диск из жженой глины с шестью выемками, в одной из которых находился треугольник. Шестой. И общий вид диска был следующим: