Сапиенс как вирус
Шрифт:
– Наше деление, раньше казавшееся недостижимым счастьем, сейчас – обычное дело.
Дмитрий молчал. Разглядывая гуорков, он сравнивал себя с ПервоДимом «на борту», с множеством плазмоидов, мыслящих в унисон и считающих себя Руссой.
– Я самый старший, – вытолкнул бесцветную мысль раздувшийся огненный шар, и в голове Потемкина возник образ старого знакомого, нелепого слонопотама. Розовое чудище вскинуло гигантские ресницы. – Остальные появились после того, как мой половинник ушел с твоим другом и его четвероногим товарищем.
– Славка с Цербером были здесь? – удивился Потемкин.
– Да, –
Пришло время Дмитрию хлопать ресницами:
– Это он тебе сказал?
– Нетрудно догадаться. Он устроил нам настоящий допрос, прежде чем отправиться на поиски отца-программатора.
– Как ты назвал Ра? – дернулся Дмитрий навстречу гуорку, но остановился, удивляясь внутреннему порыву. В этот момент у него возникло острое желание схватить собеседника за грудки и хорошенько встряхнуть.
– Я сказал – Ра-программатор, – повторил Русса.
И только тут Потемкин понял, что в словах гуорка его так сильно взволновало.
– Почему программатор? – не удержался он, помня, что раньше гуорк любыми путями избегал разговора о Ра.
– А ты разве не знаешь? – поинтересовался тот и тут же продолжил, словно говоря с самим собой. – Впрочем, откуда тебе было узнать. Ведь об этом не скажет ни один гуорк.
Русса вспенился, загудел, покрываясь огненными жгутами. Метнулся в сторону светящихся в темноте светляков.
Дмитрий подумал, что он боится соплеменников, способных услышать его запретные мысли. Но гуорк засверкал, словно маленькое солнце, и стал медленно растягиваться, превращаясь в вытянутый эллипсоид.
– Нет! – вытолкнул он пылающую недовольством яркую мысль. – Нельзя так часто делиться. Мои знания уменьшаются с каждой половинкой.
Подумав, что гуорк борется с самим собой, Дмитрий решил помочь ему. Шагнув навстречу, включил защиту на полную мощность, коснулся полем сферы раздувающегося гуорка. Силовая броня загудела, впитывая излишки энергии, и Русса, постепенно остывая, перестал вытягиваться.
– Ра – наш прародитель, – продолжил он, как только Дмитрий освободил его от объятий своего охранника.
– Когда-то, очень давно, он создал первого гуорка. Он научил его поглощать информацию. Сделав разумным, дал ему возможность делиться, как только тот достигнет определенного уровня знаний, когда получит необходимые навыки управления звездным веществом.
Дмитрий не смог сдержаться.
– Звездами? – заорал он, так громко, что ближайшие плазмоиды прекратили свои бесцельные рыскания в пространстве и зависли неподалеку. – Вы управляете звездами?
– Не всеми. Я и сам раньше этого не знал, – уже тише, будто оправдываясь, продолжал гуорк. – Этого нельзя узнать, пока не ополовинишься.
Замершее на миг столпотворение сорвалось с места, и плазменные шары понеслись дальше по своим непонятным траекториям.
– Постой, постой! – Дмитрий жестом остановил плазмоида. – Давай по порядку! Что программирует ваш Ра-отец? Или мать? Тьфу! Или кто он там у вас.
Русса – совсем по-человечески – раздраженно фыркнул.
– Я и так по порядку – с самого
– Что значит «живое»? – в очередной раз не удержался Дмитрий.
– Звезда, рядом с которой возможно зарождение жизни.
– Зачем?
– Какие же вы одинаковые! – возмутился Русса. – Ты задаешь те же вопросы, что и твой друг. Не думаешь же ты, что зарождение жизни возможно в любом месте Вселенной? Нужна звезда и особые условия.
Дмитрий кивнул, внутренне соглашаясь с гуорком.
– А как найти те области, где, может быть, только через миллиарды лет появится жизнь, а еще через сотни миллионов – разум? Как помочь этому разуму выжить? Обычно жизнь – особенно в первое время после своего появления – очень уязвима. Любое отклонение в светимости звезды, любая вспышка или серьезное изменение магнитного поля – способны уничтожить малейшие проявления ее, – Русса затих, потихоньку угасая.
– Ты хочешь сказать, что в нашем Солнце тоже сидит один из вас? – вскинулся Дмитрий.
«А как, по-твоему, Русса связывался с тобой?» – появилась в голове мысль ПервоДима.
– И он что, запрограммирован Ра-преобразователем на сохранение человеческого вида?
– На сохранение жизни, – поправил гуорк.
– Какая разница? – оборвал его Дмитрий, но Русса резко вспенился, исторгая огненные сполохи, выбросил:
– Разница – очень большая! Если один вид в системе начнет угрожать другим, то мы должны позаботиться о максимальной сохранности большинства. Звезда в этом случае должна изменить свои характеристики так, чтобы остановить агрессию, а если не получится, то и уничтожить именно этот класс существ. Это очень сложный процесс, и он требует четкого знания правил Вселенского общежития. Для этого и проводились наши игры, именно они развивают у гуорков-наблюдателей…
Он неожиданно замолчал, прислушался к чему-то – и рванулся навстречу вынырнувшему из темноты светящемуся сгустку, который, разделяясь, превратился в человека, пса и тусклого гуорка.
– Нашли?! – радостная мысль Русса коснулась сознания Дмитрия, и в голове замелькал образ Ра-программатора. Однако яркий эмоциональный окрас мысли гуорка быстро поблек.
– Теперь Ра мертв, – сухо произнес Вячеслав.
Русса, выталкивая непонятные мрачные образы, «застонал» так громко, что даже Цербер почувствовал его переживания и, прижимаясь к ноге Вячеслава, тихонько заскулил. Но собачье сочувствие продолжалось недолго. Стоило только взгляду Цербера коснуться плазменных шаров, мельтешащих неподалеку, как он забыл о горе гуорка и с громким лаем бросился в сияющий рой.
– Пусть порезвится, – произнес Вячеслав, поворачиваясь к Дмитрию.
Гуорк, прибывший с Пугачевым, безмолвно висел неподалеку и не выражал никаких эмоций. Уже не плазменник, он хоть и светился, но напоминал больше сгусток раскаленного жидкого металла.
– Он уплотнился! – воскликнул Русса, приближаясь к своему собрату. – Так бывает только тогда, когда гуорк готов к путешествию в гнездовище. Ему срочно нужно искать живое светило! Если в ближайшее время он его не отыщет, то утратит свою функциональность.