Сапожок Принцессы
Шрифт:
Бедная женщина была совершенно сломлена, усталость, печаль и нахлынувшие чувства окончательно перечеркнули ее строгую аристократическую выдержку, она полностью отдалась слезам, которые пыталась осушить поцелуями подошедшая к ней Сюзанна.
Лорд Энтони и сэр Эндрью даже не пытались остановить графиню. Они глубоко сочувствовали ей, о чем свидетельствовало их молчание, но так уж повелось в Англии с давних времен, что англичане всегда стыдятся своих эмоций и симпатий, поэтому два молодых человека молчали, пытаясь скрыть истинные чувства, но им удавалось лишь избежать глупого вида в этой неловкой ситуации.
– Что касается меня, месье, –
Это было сказано с такой благодарностью, с такой невыразимой надеждой и верой, что совершенно магическим образом высушило материнские слезы, а всем вернуло улыбки.
– О, вы мне льстите, мадемуазель, – смутился сэр Эндрью. – Моя жизнь, конечно же, всегда к вашим услугам, но я всего лишь ничтожное орудие в руках нашего великого предводителя, это он организовал ваше спасение.
Он сказал это с такой теплотой и горячностью, что Сюзанна подарила ему полный нескрываемого восторга взгляд.
– Ваш предводитель, месье? – пылко откликнулась графиня. – Ах, да, конечно же, у вас должен быть предводитель, как я сразу не догадалась! Но где он, скажите мне! Я должна сейчас же пойти к нему, я и мои дети, мы должны упасть перед ним на колени и благодарить за все то, что он сделал для нас.
– Увы, мадам, – ответил лорд Энтони, – это невозможно.
– Невозможно? Почему?
– Дело в том, мадам, что Сапожок Принцессы работает в тайне, его истинное имя известно лишь очень узкому кругу приближенных.
– Сапожок Принцессы? – весело засмеялась Сюзанна. – Какое забавное имя! А что это такое – Сапожок Принцессы? – Она с задорным любопытством взглянула на сэра Эндрью.
Глаза молодого человека восторженно заблестели, чувства преклонения, любви, обожания к своему предводителю выразились на его лице ярким румянцем.
– Сапожок принцессы, мадемуазель, – ответил он наконец, – название самого простого цветочка, растущего по обочинам дорог, но под этим названием скрывается лучший и храбрейший в мире человек, скрывается, чтобы спокойно выполнять поставленную перед собой благородную задачу.
– Да, да, – прервал его молодой виконт. – Я, кажется, что-то слышал о нем. Совсем маленький цветок, красный, не так ли? Я слышал в Париже, что когда кому-нибудь из роялистов удавалось ускользнуть в Англию, то этот дьявол Фукье-Тенвиль, общественный обвинитель, получал бумажки с каким-то цветочком, да?
– Именно так, – согласился лорд Энтони.
– Значит, он получит еще одну такую бумажку сегодня?
– Обязательно.
– Ой, как замечательно вы сказали! – весело воскликнула Сюзанна. – Я слышала, что они ничего не боятся больше, чем этой бумажки с красным цветочком.
– О, – подхватил сэр Эндрью, – им еще не раз предстоит полюбоваться на него!
– Ах, месье, – сказала графиня. – Ваши слова как музыка, но мне не совсем понятно…
– В чем затруднения, мадам?
– Объясните, зачем ваш предводитель… зачем вы все тратите деньги, рискуете жизнью, а ведь вы действительно ею рискуете, отправляясь в теперешнюю Францию, и все это из-за нас, французов, которые вам никто!
– Спорт, мадам, спорт, – ответил лорд Энтони веселым и громким голосом. – Вы же знаете, мы спортивная нация. А в наши дни пошла мода вырывать зайца из зубов гончей.
– Ах, что вы, милорд, какой спорт? Я уверена,
– Мадам, буду рад, если вы их найдете. Что же касается меня, клянусь, я просто люблю игру, а эта игра наиболее увлекательная из всех, в которых мне когда-либо приходилось участвовать. Буклеволосые спасаются! Дьявольский риск! Оп-ля! И все разбежались!
Но графиня недоверчиво покачала головой; она никак не могла поверить в то, что эти молодые люди и их предводитель, все знатного рода, состоятельные, рисковали своей головой (ей это было доподлинно известно) лишь из любви к спорту Иностранное происхождение не спасало их в теперешней Франции. Каждый, будучи уличенным в помощи или даже сочувствии к преследуемым роялистам, тотчас же подвергался суду и казни без всякого снисхождения. Компания молодых англичан просто дразнила непримиримый и кровожадный революционный трибунал, умыкая у него из-под носа, а порой даже прямо от подножия гильотины, осужденных на казнь. Графиня с ужасом вспомнила события последних дней: как пришлось бежать из Парижа с двумя детьми как они прятались на дне убогой повозки, лежа в груде турнепса и капустных листьев, не смея даже дышать, в то время как у страшных Западных ворот чернь орала «A la lanterne les aristos!» [2]
2
Аристократов на фонарь! (фр.)
Все произошло самым странным образом Она и ее муж прекрасно знали, что состоят в списках «подозрительных» и что вопрос их жизни и смерти – дело даже уже не дней, а, быть может, часов. И вдруг явилась надежда на спасение – таинственное послание, помеченное непонятным красным значком, ясные и точные указания… Затем прощание с графом де Турней, совершенно разбившее сердце графини… слабая надежда на новую встречу… побег с детьми… крытая повозка кошмарная старуха, управляющая ею и казавшаяся истинным дьяволом со своими ужасными трофеями!
Графиня взглянула на мирную домашнюю обстановку старомодной английской харчевни, на весь этот уютный уголок в стране гражданских и религиозных свобод и закрыла глаза, пытаясь отогнать жуткие воспоминания о страшных Западных воротах, о разбегающейся в паническом ужасе толпе, услышавшей слово «чума».
Сидя в этой повозке, графиня каждый миг боялась разоблачения, ареста, пыток, приговора А эти молодые люди, вдохновляемые безумной храбростью и загадочным предводителем, постоянно рисковали своими жизнями, продолжая спасать обреченных. И все это ради спортивного интереса? Не может быть!. И сэр Эндрью, смотревший на Сюзанну, ясно читал в глазах девушки, что она абсолютно уверена в его высоких и благородных побуждениях в деле спасения людей от жестокой и незаслуженной смерти.
– И сколько же человек в вашей отчаянной лиге? – робко спросила Сюзанна.
– Всего двадцать, мадемуазель. Один руководит, остальные подчиняются, – ответил сэр Эндрью. – Все мы англичане, и все мы связаны одним делом – освобождать невиновных, беспрекословно подчиняясь воле нашего предводителя.
– Храни вас Бог, господа! – с жаром сказала графиня.
– Он так и делает, мадам.
– Как это замечательно, господа! Вы – мужественные люди и, должно быть, преданы друг другу. А у нас во Франции уже привыкли к изменам – и все во имя свободы и братства!