Сапожок Принцессы
Шрифт:
– Клянусь жизнью, наконец-то ужин! – весело и облегченно вздохнул лорд Энтони и галантно предложил руку графине.
– Вы делаете мне честь, – сказала она церемонно, в то время как он вел ее к столу.
В харчевне все снова засуетились; мистер Хэмпсид и большинство рыбаков и докеров пошли докуривать свои трубочки в какое-нибудь другое местечко, и только два незнакомца продолжали тихо и незаметно играть в кости, потягивая вино, да Гарри Уэйт, уже изрядно накачавшийся, наблюдал, как Салли хлопочет вокруг стола.
Это и в самом
– Простите, так это и есть Англия! – сказал он, продолжая украдкой поглядывать на Салли. – Я, это, удовлетворен.
Нет никакой возможности поместить здесь то слово, что вырвалось сквозь стиснутые зубы мистера Гарри Уэйта, который только благодаря собственной кондиции и уважению к лорду Энтони не врезал этому молодцу по зубам.
– Нет, вот где Англия, вон тот молодой подонок! – вступил лорд Энтони со смехом. – Клянусь, вы и не догадывались, в какую высоконравственную страну попадете.
Лорд Энтони сидел уже во главе стола с графиней по правую руку. Джеллибенд суетился вокруг, поправляя стаканы и стулья, Салли ждала, готовая в любую минуту разлить суп, а друзья мистера Гарри Уэйта наконец-то преуспели в своих попытках выдворить его на улицу, ибо гнев последнего все более и более распалялся по мере того, как виконт все откровеннее восхищался Салли.
– Сюзанна! – строгим тоном сказала графиня. Сюзанна вновь вспыхнула. Стоя у огня, она совсем потерялась во времени и пространстве, зачарованная неотступными взглядами англичанина, незаметно приникшего к ее локотку рукой. Оклик матери вернул ее на землю, и с почтительным «да, мама» она заняла свое место за столом.
ГЛАВА IV
ЛИГА «САПОЖОК ПРИНЦЕССЫ»
Все собравшиеся за столом веселились и казались совсем счастливыми, сэр Эндрью Фоулкс и лорд Энтони Дьюхерст – прекрасно сложенные, хорошего рода, настоящие английские джентльмены того великого 1792 года и аристократичная графиня с двумя детьми, только что избежавшие тяжелой участи и обретшие спасительный кров в дружественной Англии.
Два незнакомца, тихо сидевшие до этого в своем углу, вдруг закончили игру, один из них встал и, повернувшись к веселой компании спиной, оправил промокшее пальто на толстой подкладке, мимоходом скользнув глазами вокруг, – за столом все болтали и веселились.
– Уже спаслись… – пробормотал он.
Его спутник с ловкостью хорошо натренированного человека подогнул колени и в следующий миг бесшумно исчез под скамейкой.
Никто из сидящих за столом не обратил внимания на эти странности, но, когда за незнакомцем захлопнулась дверь, все облегченно вздохнули.
– Наконец-то мы одни! – обрадовался лорд Энтони Как бы в ответ на это, встал виконт де Турней и с грациозной аффектацией, свойственной тем временам, подняв высоко бокал, провозгласил на ломаном английском:
– За его величество Георга Третьего Английского! Храни его Бог за благосклонность ко всем нам, бедным изгнанникам Франции!
– Да здравствует король! – эхом отозвались лорд Энтони и сэр Эндрью и торжественно выпили.
– За его величество короля Людовика Французского! – галантно продолжил сэр Эндрью. – Храни его Бог и даруй ему победу над врагами!
Все встали и выпили молча. Несчастливая судьба короля Франции, брошенного в тюрьму своим же народом, казалась еще более печальной в теплой домашней обстановке харчевни мистера Джеллибенда.
– И за господина графа де Турней де Бассерив! – весело добавил лорд Энтони.
– Не пройдет и нескольких дней, как мы будем приветствовать его в Англии.
– Ах, месье, – сказала графиня, и рука ее, подносящая к губам бокал, задрожала. – Так хотелось бы верить.
Но лорд Энтони уже занимался супом. Разговор на короткое время был прерван. Мистер Джеллибенд и Салли обнесли гостей, и все принялись за еду.
– Впрочем, мадам, мой тост был излишним, – заметил после паузы лорд Энтони. – Как видите, мадемуазель Сюзанна и мой друг виконт вполне благополучно прибыли в Англию, так что вы можете быть совершенно спокойной и за судьбу господина графа.
– Ах, месье, – отвечала с тяжелым вздохом графиня – Я верю в Бога, я молюсь, я надеюсь..
– О, мадам, – прервал ее сэр Эндрью Фоулкс. – Верьте всей душой в Бога, но не забывайте и о том, что ваши друзья поклялись доставить в Англию господина графа, как они только что доставили вас.
– Воистину, воистину, месье, я преисполнена благодарности к вам и к вашим друзьям, – отвечала она. – Уверяю вас, вы известны всей Франции Путь, которым мы избежали полновластного революционного трибунала, был действительно каким-то мираклем, и все это сделали вы..
– Ну, что вы, мадам, это чудо вполне рукотворно.
– Но мой муж, месье – продолжала графиня с тщетно скрываемой дрожью в голосе. – Он в смертельной опасности… Я не должна была его оставлять, и если бы… Если бы не мои дети… Я колебалась между долгом перед мужем и детьми… Они не хотели без меня ехать… А вы и ваши друзья столь уверенно убеждали меня, что мой муж тоже будет спасен… Но теперь я здесь, среди вас, в прекрасной свободной Англии, и думаю о нем, находящемся на волоске от смерти, которого травят, как какого-нибудь зверя… В такой опасности… Ах, я не должна была его оставлять… Я не должна была!..