Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина
Шрифт:
Когда я вновь отправилась на богомолье в Хасэ, мне было на кого положиться, не то что в прошлый раз. В пути нас повсеместно привечали, проехать мимо и не зайти никак было нельзя.
В роще Хахасо, что в краю Ямасиро, осенняя листва была и вправду бесподобно хороша [111] . Когда мы переправлялись через реку Хасэгава, мне пришло на ум вот что:
На реке Хасэгава волна То отхлынет, то снова нагрянет — Вот и я вернулась сюда. Веткой суги поданный знак В этот раз мне явит свой смысл.111
В роще Хахасо, что в краю Ямасиро, осенняя листва была
Я очень верила в это.
Три дня мы молились, а потом тронулись в обратный путь. На холме Нарасака, в той маленькой избушке, что прежде, в этот раз заночевать было нельзя, уж очень разрослось число наших спутников. В чистом поле соорудили временный кров, там поместились такие, как я, а люди наши заночевали на воздухе. Они расстелили на траве свои кожаные наколенники и прочее снаряжение, сверху бросили циновки, и в таком ненадёжном убежище провели всю ночь до рассвета. Утром их волосы были совершенно мокрые от росы. Месяц на рассвете был необычайно ясный и красивый, такой редко увидишь.
Наш путь неведом, Но и в небе странствий За нами следует Всё тот же, что в столице, Рассветный месяц.Положение моё теперь было не таково, чтобы отказывать себе в некоторых прихотях, и я бывала на богомолье в самых отдалённых храмах, порой имея в пути немало развлечений, порой терпя лишения. Для моего своенравного сердца это была и отрада, и утешение.
Печалиться теперь мне было не о чем, и лишь мысли о том, когда же, наконец, мои младшие дети войдут в разум [112] и я увижу их в достойном звании, не давали мне покоя, заставляя торопить течение месяцев и лет. Что же до него, моей опоры [113] , то я желала всем сердцем, чтобы ему уготована была радость встать вровень с людьми сановными, на это я очень надеялась.
В прежние дни была одна дама, с которой мы очень сблизились — день и ночь писали друг другу стихотворные послания. Хотя это было давным-давно, мы и потом не прекращали обмениваться письмами, пусть и не так часто, как когда-то. Но теперь она стала женой наместника провинции Этидзэн [114] и вместе с ним уехала из столицы. От неё не доходило ни звука, я не выдержала и послала с оказией весточку:
112
…когда же, наконец, мои младшие дети войдут в разум… — Вероятно, у автора дневника, кроме старшего сына Накатоси, были ещё дети, но точных сведений нет.
113
Что же до него, моей опоры… — Речь идёт о Татибана-но Тосимити, муже автора дневника.
114
Провинция Этидзэн — старое название земель, расположенных на территории нынешней префектуры Фукуи севернее города Цугару.
А она в ответ:
В Сираяма — Белых горах [116] Под снегами укрытый, Даже камушек самый малый Потаённые думы хранит — Так разве угаснуть огню?115
На просторах Коси// В снегу глубоком утонул. — Старинное название северного побережья острова Хонсю на территориях нынешних префектур Исикава, Тояма и Ниигата, один из самых снежных районов Японии.
116
В Сираяма — Белых горах… — горы северного побережья острова Хонсю называли «белыми» из-за обилия снегов в этих районах. Наличие вулканов создавало образ потаённого в снегах огня, и это обыгрывается в стихотворении.
В первые дни третьей луны я отправилась далеко в Западные горы. Втайне от людских взоров, под покровом лёгкой дымки, тревожа душу своей прелестью, привольно и буйно цвела там сакура — лишь цветы и цветы крутом.
Далёко отсюда жильё, В этакой глухомани ГорнойКогда мои семейные дела разладились, я затворилась в Удзумаса. От дамы, с которой мы часто беседовали во дворце, пришло письмо. Я как раз сочиняла ответ, когда послышались удары колокола, и я написала:
Так всё переплелось — О, эти страсти мирские! Нет забвенья от них. Колоколам предзакатным С трепетом я внимаю.При дворе принцессы, в этой безмятежной светлой обители, было нас трое дам, душами сродных, и мы часто беседовали. Как-то вернувшись домой, я на следующее утро не знала, куда себя деть, так мне их не хватало, и я написала этим двоим:
На пенных скалах прибоя Враз рукава намокнут — Знаю это, но вы, С кем вместе волной накрывало, Мне оттого лишь дороже. [117]117
На пенных скалах прибоя… — В этом и двух последующих стихотворениях служба при дворе уподобляется опасному морскому промыслу.
Мне ответили:
На каменистом взморье Сколько мы ни искали, Нет ни ракушки — напрасны Были труды рыбачек, Лишь рукава солоны. [118]И ещё одна дама так написала:
Если бы не росла В бухте морская трава, Что зовут мирумэ — «встреча», На пенных скалах рыбачка Не ждала бы у моря погоды. [119]118
На каменистом взморье… — Стихотворение построено на омонимии слова «каи», имеющего значение «морские ракушки» и «выгода». Смысл стихотворения — тщета придворной службы, не принесшей этим дамам высокого положения или дохода.
119
Если бы не росла… —Пафос этого стихотворения в том, что служба при дворе ценна для автора лишь возможностью встреч с духовно близкими людьми.
Одна особа, с которой вот так же мы были душевно близки и всегда поверяли друг другу печали и радости этой быстротечной жизни, теперь уехала в провинцию Тикудзэн [120] . Некоторое время спустя, когда на небе взошёл особенно яркий месяц, я вспомнила, как такой же ясной ночью мы встретились с ней во дворце и не смыкая глаз до рассвета любовались луной. С неясностью предаваясь этим воспоминаниям, я уснула, и мне словно наяву привиделось, будто мы снова с нею вместе во дворце. Я так обрадовалась, что пробудилась — это оказался только сон. Луна уже касалась гребня гор. «Уж лучше бы не просыпаться!» [121] — и обращая взор к месяцу, я сложила
120
Провинция Тикудзэн — старое название земель на севере нынешней префектуры Фукуока (остров Кюсю).
121
«Уж лучше бы не просыпаться!»— Аллюзия на известное любовное стихотворение поэтессы Оно-но Комати (IX в.), приводим его в переводе А. Долина:
В помраченье любви Сквозь сон мне привиделся милый — Если б знать я могла, Что пришёл он лишь в сновиденье, Никогда бы не просыпалась!..Отсылка к любовному стихотворению позволяет предположить, что в действительности автор дневника тоскует не о своей знакомой даме, а о мужчине, и, скорее всего, это Минамото-но Сукэмити (см. коммент.87). Минамото-но Сукэмити по слркбе находился в это время в провинции Тикудзэн, как и адресат стихотворения.