Саркофаг
Шрифт:
Макс уже стал замерзать – встал, попрыгал, помахал руками… потом быстренько сел, схватил лежащий на столе блокнот, записал:
«Мужик на „лексусе“, чернявый, с усами и охраной».
Чернявый мужик на дорогой иномарке явно был не Евсей – значит, приехал по делам, перетереть что-то. И явно не из евсеевских – охрана слишком дотошно его проверяла, обыскивала. Впрочем, гость пробыл в доме недолго – минут через двадцать уже вышел через парадное крыльцо. Уселся в поджидавший его «лексус» с мордоворотами-телохранителями, уехал. Богатый и влиятельный человек, бандит, скорее
Но это не евсеевский… а потому не столь уж и важен. Какого-нибудь бригадирчика бы… ага, есть, кажется!
Вот они, братишки, подъехали – скромненько, на малолитражке… впрочем, по нынешним временами и это очень даже круто – бензин-то далеко не у всех! Трое парней, один явно старший, лет тридцати – высокий, блондинистый, в длинном черном пальто с разноцветным кашне. Лицо такое… Макс присмотрелся в бинокль – вытянутое, неприятное. Губы тонкие, глаза… бесцветные какие-то глаза… а на левой щеке, у носа – большая родинка.
Тихомиров даже не стал записывать его в блокнот, запомнил, весьма колоритная личность, и явно не из простых – вон как лебезила перед ним охрана! Его даже и не обыскивали при входе…
Вот он – бригадир! Или даже заместитель. Высокопоставленный холуй, облеченное высоким доверием босса лицо – точно! Интересно, он тоже в этом доме живет? Один? С семьей? Хорошо, если б имелись жена, дети – можно было б попробовать втереться в доверие через них.
Да и сидеть тут больше нечего – настало время для сбора сведений, слухов… Ага! Вот выходит… что-то быстро… Идет по двору. Остановился. Поднял голову – помахал кому-то рукой. Кому-то в доме… Ага, вот шевельнулась занавеска… Женщина!
Помахав, белобрысый бригадир, распахнув пальто – жарко ему что ли? – принялся прохаживаться по двору… вот закурил. Видать, поджидал кого-то… Ага, ясно кого! Дверь крайнего подъезда открылась, оттуда выбежала какая-то девушка в коротком супер-пупер модном пальтишке из синей замши и в джинсиках, чмокнула дожидавшегося ее парня в щеку, зачем-то обернулась…
Тихомиров чуть с кресла не упал!
Леночка! Это была Леночка!
Закусив губу, Максим покрутил бинокль – она, она, никаких сомнений. Ах ты ж… Нашла себе хахаля! Да-а… что тут говорить… Так вот где собака порылась! И Евсей… не от нее ли знал все про литовских? Очень может быть! Это хитрая девка все время Макса расспрашивала… правда, Тихомиров не очень-то обо всем и рассказывал, так, самую малость, иногда… А зачем же она его тогда заперла, заманила? И как раз в тот момент, когда… когда в стрелке на Броневой погибла вся корпорация «Лигово»! Черт! Что же, получается, Леночка об этой стрелке знала? И также знала – что-то должно произойти… Так она ж ему, Максу, жизнь спасла, так, что ли, выходит?
Так – не так, а в банду Евсея теперь будет не так уж просто внедриться… Похоже, что вообще никак – Леночка ж его знает. Знает… Так, может, через нее? Аккуратно так… мол, помоги куда-нибудь пристроиться, совсем помираю…. Поможет? Почему бы и нет, были бы возможности, а таковые, судя по всему, имелись.
Тогда что же – нужно невзначай встретиться…
Леночка и ее новый хахаль тем временем сели в малолитражку и, выехав из ворот, куда-то умчались… Бог их знает куда.
Несколько разочарованный, Макс собрался уже уходить, когда к воротам подкатила черная «двадцать четвертая» «волга», вполне ухоженная на вид, можно даже сказать – холеная. Что интересно – машину пропустили во двор без всяких проволочек, даже не проверяли, главный охранник – квадратный мордоворот метра два ростом – едва честь не отдал вышедшему из «волги» мужичку в смешном кургузом пальтеце с широким поясом, в дурацкой шляпе и в клешах! Да, еще ботинки были на каблуках, лица же Тихомиров не рассмотрел, видел только, что волосы длинные.
Сей странный визитер тоже долго не пробыл – Евсей, по всему, не очень-то любил тянуть время, – вышел уже через полчаса, уселся в свою «Волгу» и уехал… Промчался по Ленинскому, а куда потом… то уж и не увидеть никак.
Темнело, и в доме бандитского главаря – по всем двенадцати этажам – зажигались окна. Ничего не скажешь, с комфортом устроились, сволочи, всем бы так! И своя котельная наверняка имеется, и дизель-генератор. Да еще ветряки на крыше.
Тихомиров, естественно, добрался домой поздно, правда, повезло – без всяких приключений, никого по пути не встретив. Услыхав заранее голоса, благоразумно переходил на другую строну улицы, пропуская молодежную шайку. Да и то только одна такая и встретилась – холодно было.
На следующий день с утра Максим вновь отправился в Корабелку, правда, теперь еще походил рядом, все надеялся, а вдруг да Леночка выйдет из дому одна, пойдет куда-то? Уже и придумал, что спросить: а верни-ка, мол, милочка, велосипед, в «подружкиной» квартире оставленный!
Да, так вот и спросить… Не побежит хахалю жаловаться? Да нет – эта не побежит, тем более угрожать девушке Тихомиров вовсе не собирался.
Нет, ни Леночка, ни хахаль ее – рожа бандюганская – так и не показались… Лишь на следующий день мелькнули – выбрались из машины уже во дворе.
А потом приехал парень на «запорожце». Обычный такой «запорожец», светло-голубой, «ушастый» и тоже ухоженный, как и давешняя «волга». Чудо украинского автопрома, как и «волгу», пропустили во двор, не чинясь. Парень был в расклешенных джинсах, в ботинках на каблуках, с дипломатом. Взбежал на крыльцо, тряхнув длинной рыжей шевелюрой, исчез за дверью…
Да-а… даже сейчас, в коконе, каких только чудиков нету! Надо же, «запорожец»! Ну и дружки у Евсея – клуб любителей семидесятых! Семидесятых…
Максима вдруг ожгло, словно бы он хватанул сейчас стакан чистого медицинского спирта! Семидесятые! Так ведь цветики-семицветики… и морок… все это – в семидесятых. Точнее сказать, в середине! Или во второй половине? Уточнить бы год…
Тихомиров чувствовал, что наконец вышел на верный след – вот оно, вот оно! Посланцы из прошлого… из той эпохи, куда почему-то вели цветики-семицветики… именно там мог затеряться совершивший не особенно мягкую посадку Ан-2! Именно там стоило поискать Олесю… Стоило… Только вот как?