Саша
Шрифт:
Мое горло сжалось, а сердце заныло. Мне нужна была Осень, чтобы вернуться в целости и сохранности. Для моего брата. Для меня.
“ Ты очень похож на моего брата, ” прохрипела я. Взгляд Байрона остановился на мне. Он был похож на моего брата, но его глаза были другого цвета. Мой взгляд метнулся к Ройсу. У него были темные глаза, но сходство было. “Почему это?” Я потребовала ответа.
Холодные глаза Байрона изучали меня, вероятно, видя слишком много.
“ Об этом вам следует поговорить с Алессио, мисс Руссо, ” протянул он. Костяшки
И вот так просто они оба ушли.
Мужчины!
Я развернулась и быстрыми шагами направилась в офис Алессио. Его нога не ступала в его пентхаус в центре Монреаля. Он считал его своим домом и домом Отэм. Вероятно, там слишком много воспоминаний, чтобы он мог справиться с этим.
Я нашел своего брата сидящим за своим столом, упершись локтями в дерево, прижав лоб к рукам и вцепившись пальцами в волосы. Тиски вокруг моего сердца сжались, и слезы обожгли мне глаза.
Алессио заслужил Осень. Он заслужил любовь и счастье в своей жизни. Он заслужил полноценную семью.
“ Брат, ” прохрипела я, в моем голосе слышались сильные эмоции. Он поднял голову, в глазах застыла тяжелая усталость.
“ Папочка, ” пробормотал Коул, потянувшись к нему. В глазах Алессио горела любовь к его сыну. Он защитит своего сына ценой собственной жизни. Переменчивый взгляд его глаз обещал возмездие любому, кто посмеет подумать о том, чтобы причинить боль его сыну или его женщине.
И незнакомое чувство пронзило мою грудь. Тоска. Потребность быть любимой.
Алессио откинулся на спинку стула, и я отвела Коула посидеть с его отцом. Он взял его и посадил к себе на колени, потянувшись к ящику и доставая цветные карандаши. В каждой комнате у него было наготове дерьмо для Коула. Он был бы хорошим отцом. Он был хорошим отцом.
“Папочка”, - просиял Коул, хватая бумагу, затем карандаш. “Я рисую самолеты”.
Алессио улыбнулся. “ Да, приятель. Нарисуй мне самолеты. Большие.
Когда Кол отвлекся от рисования, взгляд Алессио вернулся ко мне. — Ты в порядке, Бранка?
Я кивнула, обхватывая пальцами пульсирующее запястье. Физические шрамы зажили, но я все еще помнила боль от сломанного запястья.
Вдох. Выдох.
Я опустился в кресло напротив его стола.
“ Да. Ты?
Это был глупый вопрос. Я могла сказать, что он не в порядке. Но я не знала, что сказать, что делать. Я чувствовала себя беспомощной.
“Я просто должен найти способ вернуть ее домой”, - пробормотал он.
Я всем сердцем согласился с этим мнением.
“Лучше бы я не вез ее в аэропорт”, - сказал я ему с тяжелым вздохом.
Он взял карандаш и добавил что-то к рисунку Коула. “И я жалею, что уехал тем утром. Это не твоя вина. Если бы ты этого не сделал, она бы просто взяла такси.
Он был прав, Отэм нашла бы другой способ добраться до аэропорта, но,
Мой пристальный взгляд встретился с взглядом моего брата.
“Алессио, почему братья Эшфорд помогают?” Я выпалила, не в силах сдержаться. Последовало молчание, но в глубине души я знала ответ.
Он откинулся на спинку стула, потянув за галстук и ослабив его. Наши взгляды встретились, и я прочел ответ в его глазах. Улика смотрела мне прямо в лицо, его черты были так похожи на черты его братьев.
“Они твои братья”, - спокойно заявила я, но ревность была уродливым зеленым монстром, который вцепился в меня и отказывался отпускать. Я чувствовала себя десятилетней девочкой, наблюдающей, как двое людей, которых я любила больше всего на свете, крадутся посреди ночи, оставляя меня позади.
“ Сводные братья, ” поправил он меня, затем потянулся через стол и взял мою руку в свою. — Я должен был сказать тебе раньше.
“Как?” Я спросила его, боясь спросить, есть ли у нас общие мать или отец. Это было глупо, на чем сосредотачивался мой разум в тоске.
“Мать забеременела от сенатора Эшфорда. Коррумпированный политик, но он не такой плохой, как наш отец”.
— Ты имеешь в виду, не такой плохой, как мой отец, — с горечью поправила я его.
Он нежно сжал мою руку. “ Он создал нас, но он не был отцом. Не для тебя. Не для Мии. Не для меня. Он был донором спермы. Прямо как сенатор Эшфорд.
Я сглотнул. Если это было так, почему я все еще чувствовал себя дерьмово?
“Но, по крайней мере, донор спермы, создавший тебя, не садистский ублюдок”, - парировала я, когда в воздухе повисло сильное напряжение. Часть меня завидовала тому, что у него был способ разорвать связь с человеком, который превратил нашу жизнь в ад. “Я русский, и в моих венах течет кровь этого человека”.
В выражении его лица появилось выражение, полное чего-то яростного и темного.
“Он больше не имеет значения”, - заявил мой брат. Я не была так уверена. Он оставил след во мне, в моем брате. Он сломал часть нас. “Он проиграл, мы выиграли. Его наследие умерло. Мы живем, и каждый смех от тебя и нашей семьи — это еще одна победа над ним ”. Когда я не ответила, он разочарованно вздохнул. “Я должен был взять тебя с собой той ночью. Миа, ты и я должны были уйти и никогда не оглядываться назад”.
У меня перехватило горло. “ Но мы этого не сделали. Ты бросил меня.
Было несправедливо возлагать это на него. Мой разум знал это. Мое сердце знало это.
“Я облажался”, - прохрипел он. “Но это наш шанс двигаться дальше. Фамилия Руссо заканчивалась на "этот ублюдок на глубине шести футов". Твоя фамилия будет Бреннан. Черт возьми, я мог бы просто взять фамилию Отэм, если она согласится ”.
“Она получит тебя”, - уверенно сказала я ему, когда волна необузданного тепла разлилась в моей груди.