Сашеньки

Войтенко Алекс

— "Наверное, просто девочки любят играть с куклами"

— "Но я тоже девочка, почему же я не люблю? Может они не правильные?"

— "Не знаю. Попробуй сама у них спроси"

— "Да ну их. А нам, что подарят?"

— "Сейчас увидим".

Вот настала и наша очередь. Вначале хотели, послушать нас по отдельности, но Санька так вцепилась в мой рукав, что оторвать ее было просто невозможно. Тогда по совету мамы, просто поставили рядом еще одну табуретку, и поставили нас рядом.

— А что нам расскажут наши Сашеньки? — Спросил Дед Мороз.

Мы мылено перебросились парой слов и начали:

— Здравствуй,

сказка! Здравствуй, елка!

Здравствуй, Дедушка Мороз!

Не боюсь сегодня волка —

Даже дергаю за хвост.

Подозрительно незлая

Нынче бабушка Яга,

Мышка кошку обнимает,

А лисица — колобка.

Даже сам Кощей вреднючий

Звонко песенки поет,

Потому что праздник лучший,

Потому что Новый год!

Все добрее стали сразу,

Крепко за руки взялись,

И улыбки из-под масок,

Как фонарики, зажглись.

Все захлопали и мы спустившись с табуреток, получили от папа подарки. Это были две ярко оформленные книжки сказок Андерсена. Со множеством картинок и крупным шрифтом. Тетя Лиза странно покосилась:

— Не рановато?

— Они любят "читать", вдвоем.

– Хм... — послышалось в ответ.

— Кто же вас научил, этому стихотворению? — обратилась она к нам.

— А мы сами читаем — сказала сестра. Я резко одернул ее, чтобы не выдавала наших секретов, но кажется, никто в шуме не расслышал ее ответа, и я немного успокоился. Лишь чуть позже, когда мама уже уложила нас в постель, тихонько спросила:

— Правда, что ли сами читаете?

— Да ну мам! Вспомни, ты сама нам как то читала его, а мы просто запомнили.

— Ну ладно, Спокойной ночи Сашеньки. — И мы дружно засопели в два носика.

4

Это несколько странно, но оказывается, у папы есть школьный приятель, с которым он поддерживает довольно тесные отношения. Странность же заключается в том, что я знал этого человека и его семью, еще в прошлой жизни.

Это, Исмаил Исаакович Исаков. Сейчас он служит в одном из отделов республиканской милиции. Увы, из-за ранения ему не суждено было завести собственного ребенка, хотя он всю жизнь очень хотел этого. Наверное поэтому, всю свою любовь он переносил на детей своих друзей. В число которых входит моя семья.

Много позже, как я помнил из прошлой жизни, годам к сорока, они удочерили девочку. Насколько я помнил, ни к чему хорошему это не привело. Видимо гены этого ребенка, или что там еще влияет на человека, были не слишком хороши. Не хочу рассказывать, что получилось, но не думаю, что эта девочка повзрослев добавила радости этому человеку. Разве что пока была маленькая.

Родители его хорошо знали и доверяли ему. Нам же с сестрой, всегда было за радость съездить в гости к дяде Исмаилу и его жене, тети Наде.

Не знаю, как уж она умудрилась выйти за него замуж. Вполне обычная, в общем то невзрачная женщина, из какой-то белорусской глубинки. Практически неграмотная. Даже прожив большую часть жизни в Ташкенте, к старости она по прежнему говорила с эдаким деревенско-белорусским акцентом, несмотря на то, что ее муж занимал высокий пост. Да и ей приходилось наверняка общаться с его друзьями и сослуживцами. Одевалась она хотя и дорого, все таки у мужа была хорошая зарплата по тем временам, но совершенно безвкусно. Хотя и не крикливо. Так, незаметная, серая мышка. Работала она в каком то ателье, а позже, когда муж уже занял достаточно

высокую должность, то устроил ее в пошивочную мастерскую МВД. Но готовила она действительно замечательно. А если мы с сестрой приезжали к ним в гости, то для нас это был праздник объедения. Обычно нас забирали на пару дней, на выходные, и за это время, мы объедались так, что порой было тяжело ходить.

Нет, я вовсе не хочу сказать, что дома нас морили голодом. Совсем наоборот. Просто здесь мы выбирали сами. И то, что мы выбирали, всегда исполнялось, несмотря ни на какие затраты. Мы просто открывали одну из красочных поваренных книг, во множестве имеющихся в их домашней библиотеке и тыкали пальцем в ту картинку, которая нам понравилась. Дядя Исмаил тут же смотрел, что нужно, записывал и, пока т. Надя подготавливала имеющиеся продукты, собирался ехать на базар. Мы, конечно же, сопровождали его.

Он брал нас за руки, мы выходили на улицу, садились в его снежно-белую "Победу" и ехали на базар. Именно на базар, а не в магазин, где можно было купить продукты гораздо дешевле. Ташкентский базар — это поистине праздник жизни! Это национальный колорит, поражающий экзотикой и богатством, яркие краски, игра цвета, пьянящие ароматы, бесконечные ряды восточных сладостей, арахис, миндаль, фисташки, изобилие специй и сухофруктов. При входе, тебя окутывает облако пряных ароматов. Чего здесь только нет! Шафран и кора коричного дерева, перец красный и черный, белый и розовый, и еще пара десятков сортов, названия которых знают, наверное лишь продавцы и гурманы. Зира, киндза, гвоздика, мускатный орех и кардамон... Более шести десятков разновидностей и сортов пряностей и специй можно насчитать на прилавках. Здесь же громоздятся мешки риса, всех сортов. Розовый — Девзира, серовато-белый — Чунгара, черный — Кора-колтак, снежно белые -Лазер и Аланга, Темно коричневый ароматный Дастар-Сарык, который после сбора несколько лет выдерживают рассыпав в мешки, поливая водой и тщательно высушивая. Потом подвешивают прямо в мешках в специальных помещениях и коптят в течении нескольких месяцев. После чего рис приобретает свою темно коричневую окраску, становится необычайно твердым и обладает каким-то свойственным только ему ароматом.

Тут же сверкают кристаллы сахара-навата, горки тающей на языке пахлавы, кубики желтовато прозрачного, обвалянного в крахмале и сахарной пудре Рохат-Лукума. Особого национального лакомства — Щербета. Сделанного из арахиса, вываренного в сахаре или в меду и обсыпанного зернами кунжута.

Белыми пирамидками манят покупателя шарики высушенного овечьего сыра — курта. Очень соленого, но тем не менее необычайно вкусного.

Продавцы наперебой предлагают кишмиш и курагу, миндаль и фисташки, грецкие орехи и арахис.

Во фруктовых и овощных рядах в любое время года глаза разбегаются от обилия и разнообразия товаров. Но особенно впечатляет восточный базар летом и осенью. Все, что в трудах и заботах вырастили узбекские дехкане, теперь лежит на прилавках: румяные яблоки и медовые груши, гроздья черного, розового и янтарного, нежно зеленого сладкого винограда, персики, покрытые нежным пушком, чернослив и желтый инжир, заботливо укрытый зелеными листьями, гранаты с рубиновыми зернами, красно-оранжевая хурма. Поражают воображение горы громадных арбузов и дынь. "Палавина сахар, палавина мед" то и дело восклицает торговец подбрасывая в руках сочный арбуз.