Сашка
Шрифт:
Из угла блеснули зелёные глаза.
– Давай её в спальню утащим, – предложил Лёнька.
Он стал двигаться вдоль стены, остальные – за ним. До совы оставалось недалеко, когда Сашка упал, запутавшись в своих ногах. Сова захлопала крыльями, да так громко, что Рыбин попятился. «У-фф» – вздохнула сова. Вовка захохотал. Все поскакали к выходу. Теперь упал Вовка, остальные завалились на него. Со смехом, мальчишки побежали по коридору, оставив Сашку в комнате. Услышав шум из угла, он кинулся к двери и чуть не сбил с ног воспитательницу.
– Опять
Шлёпая босиком, Сашка вбежал в спальню и нырнул под одеяло, не зная, кого больше испугался – воспитательницу или сову. «Теперь точно запрёт меня к крысам, – подумал он, кутаясь с головой в одеяло». Когда он уснул, ему приснилось лицо бабы, она улыбалась; но тут мимо проплыла голова Рыбина, следом – голова Лидии Ивановны. Она широко раскрыла рот, но вместо слов послышалось: «У-фф».
В спальню вошла воспитательница. Она обошла детские кровати, аккуратно поправляя одеяла и подушки у детей. «Бедные сиротки, – подумала Лидия Ивановна. – Но нельзя не быть строгой к ним, а в принципе они все хорошие, и я их люблю, и хотела бы, чтоб всё сложилась у них хорошо». Она ласковым взглядом окинула спящую детвору и вышла, прикрыв дверь.
34
Война принесла много бедствий горожанам сибирского города, ни взрослых не щадя, ни маленьких. Но были и радости. Письмо с фронта – радость, гитлеровцы отступили – радость. И детский приют к Новому году постарался принести радость воспитанникам: побаловать их подарками. Однако подарки были приготовлены согласно списку, не учитывая недавно поступивших детей, на что воспитательницы посетовали. И тогда старожилы стали коситься на новичков.
Сашка каждый час забегал в спальню, чтобы поднять подушку, потому что от ребят слышал, что в том году подарок клали именно сюда.
Поужинав, дети, необыкновенно послушные в этот раз, потянулись в спальню. Сашка, глянув под подушку, пристал к брату: почему подарок не несут? Брат отмахнулся от него, и тогда Сашка залез под одеяло и пролил слёзы на свою горькую жизнь. Ночью он часто просыпался и рукой щупал под подушкой.
Рано утром директор и воспитательница внесли в спальню картонный ящик. Дети спали. Спал и Саша Ерёмин, измученный ожиданием радости, а ручонку он так и держал под подушкой. Женщины прошлись между детскими кроватками, разнося кульки. Первые утренние лучи солнца ложились на спящих детей. И светом озарялись глаза женщин.
– Пусть поспят, – поправив волосы, прошептала директор, и добавила: – Мало у них радости.
Стало светать. Кто-то из детей открыл глаза и, нащупав под подушкой долгожданный кулёк, заорал:
– Сони, гляньте!
Сашка присел на постели и уставился на малыша, который вытаскивал конфету из кулька. И тогда, с волнением, он поднял край своей подушки – и там, наконец, нащупал свой подарок!
– И у меня есть! – захлёбываясь от
Стали пробуждаться и рассматривать подарки воспитанники приюта.
– Вова, Вовочка! – воскликнул Сашка, толкая брата; тот открыл глаза. – Смотри, смотри! – вскрикнул Сашка, показав на кулёк. – Глянь у себя!
Вовка лениво вытащил свой подарок, глянул в него и положил на место. И лёг, собираясь дальше спать. Тогда и Сашка сунул под подушку свой кулёк и лёг, последовав примеру брата. Но спать ему не хотелось. В спальню вошли директор и воспитательница.
– Здравствуйте, дети! – торжественно сказала директор. – Поздравляем, милые наши ребята, вас с Новогодним праздником!
– Спасибо! – послышалось дружно.
Сашка сел на постель и тоже закричал, но когда уже все смолкли: «Спа-си-бо!» В комнате стало тихо-тихо. А потом раздался хохот – смеялись дети, смеялись взрослые, все смеялись над Сашкой. Конечно, им было всё равно, над кем смеяться, просто у всех было хорошее настроение. Сашка посмотрел на брата. Тот не смеялся. «Он надо мной смеяться не будет» – подумал Сашка. И вдруг заулыбался сам. Все глянули, кому это улыбается Ерёмин. В дверях, в слезах, стояла Агафья Кирилловна.
– Извините, товарищ директор, – с волнением сказала она. – Пришла я за внуками, невмоготу без них.
Сашка, сорвавшись с места, подлетел к бабушке и вцепился в её ладонь.
– Вова! – окликнула бабушка старшего внука. – Пошли собираться!
Директор повела Агафью Кирилловну и детей в приёмную комнату. Пока братья одевались, Агафья Кирилловна всё извинялась, ссылаясь на то, что не в силах обходиться без малышей.
– Понимаю, понимаю вас, бабушка! – горячо ответила директор. – Но если будет снова тяжело от недостатка, приходите, я помогу – ребяток возьму обратно.
Агафья Кирилловна, поблагодарила добрую женщину и, с ликованием в душе, пошла с малыми домой.
– Баба! – воскликнул Сашка, остановившись около сарая с заснеженной крышей. – Ты помнишь, как сюда шли?
– Конечно, помню, – отозвалась бабушка.
– Тут висела кошка на проводе…
– Вон она, висит, как висела, – перебил Сашку брат.
– Правда! – воскликнул Сашка. – Та самая! Бедная киска, мы снимем тебя и в огороде похороним.
– Как можно в огороде кошек хоронить, Саша, – возмутилась Агафья Кирилловна.
– А мы уже одну закопали возле колодца, а другую – под окном.
– Батюшки, когда же вы их хоронили? – сморщившись, спросила бабка.
– В огороде летом, а у окна после, когда земля мороженной стала, – рассказывал Сашка.
– А ты чего замолчал, – обратилась бабка к Вовке, – ты ведь этим делом хороводил.
– Нет, нет! – воскликнул Сашка. – Будет Вовка кошек хоронить, это мы с Борькой.
Увидев мальчиков в окно, выскочила на крыльцо Анна, в дверь высунул седую голову Семён Рязанцев.